– Совсем недавно, – она заносчиво поглядела на него, – ты приравнял меня к перегною. А теперь уже заговорил о ласках?
Он подошел к Кэльпи, прошелся рукой, пошлепал ее по шее, покачал головой, убедившись, что она сухая. Кэльпи дернула головой и протяжно взвизгнула. Эредин повернулся к Цири.
"Если он и меня пошлепает, – подумала она, – то пожалеет".
– Пойдем со мной.
Вдоль впадающего в реку ручья, что сбегал с крутого, густо воросшего лесом склона, наверх вела лестница, выложенная плитами омшелого песчаника. Ступени были весьма преклонного возраста, многовековые, потрескавшиеся, испещренные щелями от корней деревьев. Лестница шла зигзагами, то и дело пересекала ручей. Их окружил лес, дикий лес, полный старых деревьев – ясеней и грабов, тисов, яворов и дубов, ближе к земле опутанных зарослями орешника, тамариска и смородины. Пахло полынью, шалфеем, крапивой, влажными камнями, весной и плесенью.
Цири шла молча, не спеша, контролируя дыхание, и следила за нервами. Она понятия не имела, чего от нее хочет Эредин, но предчувствия были не из лучших.
Рядом с очередным водопадиком, шумно сбегающим с каменного порожка, располагалась каменная терраса, а на ней, в тени большого куста дикой сирени, стояла беседка, увитая плющом и традесканцией. Внизу виднелись кроны деревьев, лента реки, крыши, перистили и террасы Тир на Леа.
Они немного постояли.
– Мне так и не сказали, – первой нарушила молчание Цири, – как называется эта река.
– Easnadh.
– Вздох? Красиво. А ручей?
– Tuathe.
– Шепот. Тоже красиво. Почему никто не сказал, что в вашем мире живут люди?
– Потому что эта несущественная информация не имеет для тебя никакого значения. Войдем в беседку.
– Зачем?
– Войдем.
Первое, что она увидела, был деревянный топчан. Цири почувствовала, как в висках стучит кровь. "Ну конечно, – подумала она, – можно было ожидать. Читала же я в храме роман Анны Тиллер о старом короле, юной королеве и жаждущем власти претенденте-князе. Эредин безжалостен, самолюбив и решителен. Знает, что истинный король, истинный владыка – тот, у кого в руках королева. Он настоящий мужчина. Кто обладает королевой, тот обладает королевством. Здесь, на этом топчанчике, будет положено начало государственному перевороту..."
Эльф присел за мраморный столик, указал Цири на второй стул. Вид из беседки, казалось, интересует его больше, чем она, а на топчан он и глазом не повел.
– Ты останешься здесь навсегда, – заговорил он неожиданно, застав ее врасплох. – Ты, моя амазонка, легкая как мотылек. останешься здесь до конца твоей мотылиной жизни.