Цири вывела Кэльпи из конюшни. Кобыла знала, что ей полагается делать, и послушно потрусила в сторону Порфирового Моста. Цири несколько секунд смотрела ей вслед, глянула на террасу, при которой стояли лодки.
"Не могу, – подумала она. – Покажусь ему еще раз. Может, так мне удастся немного задержать погоню? Это рискованно, но иначе я не могу".
В первый момент ей показалось, что его нет и королевские покои пусты. Такая в них стояла тишина и мертвенность.
Его она заметила не сразу. Он сидел в углу, в кресле, в белой рубахе, распахнутой на худощавой груди. Рубаха была сшита из такой тонкой ткани, что облепляла тело словно мокрая.
Лицо и руки Короля Ольх были почти такими же белыми, как рубаха.
Он поднял на Цири глаза. В них была пустота.
– Шиадаль? – шепнул он. – Хорошо, что ты пришла. Знаешь, ведь говорили, ты умерла.
Он разжал кулак, что-то упало на ковер. Флакон из серо-зеленого нефрита...
– Лара. – Король Ольх покачал головой, коснулся шеи, словно его душил толстый королевский torc'h. – Caemm a me, luned. Иди ко мне, доченька. Caemm a me, elaine.
A его дыхании Цири ощутила смерть.
– Elaine blath, feainne wedd... – затянул он. – Mire, luned, у тебя развязалась ленточка... Позволь...
Он хотел поднять руку, но не смог. Вздохнул глубоко, резко поднял голову, взглянул ей в глаза. На этот раз осмысленно.
– Зиреаэль. Loc'hlaidh. Ты действительно – Предназначение, Владычица Озера. И моя. Как получается. Va'esse deireadh aep eigean, – продолжал он, помолчав, а Цири с изумлением поняла, что его слова и движения начинают кошмарно замедляться. – Да, – вздохнув, договорил он. – А все же хорошо, что иногда что-то начинается.
Из-за окна до них долетел протяжный гром. Буря была еще далеко. Но быстро приближалась.
– Несмотря на все, – сказал он, – мне страшно не хочется умирать, Зиреаэль. И меня ужасно огорчает, что все же приходится. Кто бы мог подумать? Я полагал, что не стану сожалеть. Жил я долго, познал все. Утомился... И все же теперь испытываю сожаление. И знаешь, что еще? Наклонись. Я скажу тебе на ушко. Пусть это будет нашей тайной.
Она наклонилась.
– Я боюсь, – прошептал он.
– Я знаю, – ответила она тоже шепотом.
– Ты здесь?
– Здесь.
– Va faill, luned.
– Прощай, Король Ольх.
Она сидела рядом, держа его руку в своей до тех пор, пока он не утих и не угасло его легкое дыхание. Она не утирала слезы. Пусть текут...
Буря приближалась. Горизонт полыхал молниями.
***
Быстро сбежала по мраморным степеням на террасу с колоннами, рядом с которыми покачивались лодки. Отвязала одну, крайнюю, ту, что присмотрела еще с вечера. Оттолкнулась от террасы длинным шестом красного дерева, который предварительно вытащила из карниза. Потому что сомневалась, что лодка станет ее слушаться так же, как Аваллак'ха.