– Спокойно, Кэльпи, – проговорила изменившимся голосом Цири. – Это конец пути. Это – нужное место и нужное время.
***
Она появилась перед воротами неведомо откуда, вынырнула, будто мираж, среди остовов. Стражи у ворот, встревоженные карканьем воронов, заметили ее первыми. Теперь они кричали, жестикулировали и указывали на нее пальцами, созывая других.
Когда она подъехала к надвратной башне, здесь уже была давка. И возбужденный гомон. На нее глазели все: те немногие, которые, как и Бореас Мун и Дакре Силифант ее уже видели и знали, и те, кто только слышал о ней, – новозавербованные люди Скеллена, наемники и просто разбойники и грабители из Эббинга. Теперь они изумленно пялились на пепельноволосую девушку со шрамом на лице, с мечом за спиной. На изумительной красоты вороную кобылу, высоко держащую голову, похрапывающую и звенящую подковами о плиты двора.
Гомон и галдеж улеглись. Стало очень тихо. Кобыла ступала, поднимая ноги как балерина, подковы звенели, как молоты о наковальню. Прошло немало времени, пока наконец ей преградили путь, скрестив гизармы и рунки. Кто-то неуверенно и испуганно протянул руку к узде. Кобыла храпнула.
– Проводите меня, – звучно сказала девушка, – к хозяину замка.
Бореас Мун, сам не зная почему, поддержал ей стремя и подал руку. Другие придержали перебирающую ногами и фыркающую кобылу.
– Ты не узнаешь меня, милостивая государыня? – тихо спросил Бореас Мун. – Ведь мы уже встречались.
– Где?
– На льду.
– Я не глядела тогда на ваши лица, – равнодушно бросила она.
– Ты была Владычицей Озера. – Он серьезно покачал головой. – Зачем ты приехала сюда, девушка? Зачем?
– За Йеннифэр. И за своим Предназначением.
– Вернее – за смертью, – прошептал Мун. – Это замок Стигга. На твоем месте я бежал бы отсюда как можно скорее и дальше.
Она взглянула снова. Бореас тут же понял, что она хотела сказать этим взглядом.
Появился Стефан Скеллен. Долго рассматривал ее, скрестив руки на груди. Наконец энергичным жестом велел следовать за ним. Они пошли молча, со всех сторон сопровождаемые вооруженными людьми.
– Странная девка, – буркнул Бореас. И вздрогнул.
– К счастью, это уже не наша забота, – язвительно проговорил Дакре Силифант. – Меня удивляет, что ты с ней так запросто болтал. Она же ведьма, убила Варгаса и Фриппа, а потом Оля Харшейма...
– Харшейма убил Филин, – отрезал Бореас, – не она. Она подарила нам жизнь, там, на ледяном крошеве, хотя могла зарезать и потопить, как щенков. Всех. Филина тоже.
– Само собой. – Дакре сплюнул на плиты двора. – Нонче он зараз с чародеем и Бонартом наградит ее за ейную милость. Поглядишь, Мун, уж они-то ее обработают за милую душу. Они с нее шкуру тонкими полосками сдерут.