«Папа? Какой он, к черту, папа? Исчез на три года с концами и ни разу не поинтересовался сыном. О себе я уж молчу. А теперь появился и пускает пыль в глаза,» – сердито думала девушка, но благоразумно держала свои мысли при себе. Денег на продукты Алан тоже давал, поэтому режим строгой экономии временно можно было отменить.
А так хорошо все начиналось. Словно было это в другой жизни. Она – девятнадцатилетняя студентка-первокурсница: глупая, наивная, красивая. Если бы сейчас Катя могла вернуться назад, то сказала бы той юной дурочке: «Не связывайся с ним. Ни за что на свете не связывайся. Вокруг полно других парней. Не кавказцев.» Но тогда ей ужасно льстило внимание брутального, черноглазого красавца с трехдневной щетиной, дорогой машиной и широкими жестами. Даже новость о беременности, от которой парни обычно бегут, как от огня, Алана не опечалила. «Роди мне сына, озолочу,» – сказал он тогда. И Катя родила. Хорошо, хоть первый курс закончить успела. Потом пришлось взять академический отпуск. Алан радостное событие отмечал с друзьями чуть ли не месяц, постоянно отсылал кому-то фото новорожденного сына и весело трепался по телефону по-своему, по-аварски.
Катя в празднованиях не участвовала, она сидела с ребенком. Жила она, как и раньше, в бабушкиной однушке. Только теперь с малышом. Алан приходил и уходил, когда вздумается. Больше не было ночных гулянок, танцев и купаний голышом, только кормления, купания, прогулки и бесконечный ор. Жизнь настолько изменилась, что Катя чувствовала себя так, будто к её ногам привязали тяжеленные гири, а она все пытается взлететь и не может.
Катя всегда была фантазеркой. Грезила о прекрасном принце, роскошном свадебном платье, неземной красоте и прочих глупостях, вполне позволительных для барышни её возраста. Однако, в реальности с фантазиями происходило что-то странное. Принц, конечно, есть, но какой-то не такой, платья и вовсе не случилось и, наверное, уже не будет, а каждая бессонная ночь будто ластиком стирала с её лица часть красоты. Оно становилось все бледнее и невыразительнее. Единственной отдушиной оставались книги, а единственной возможностью их почитать – прогулки с Русланом, когда, усаживаясь на скамейку Катя одной рукой качала коляску, а другой держала перед глазами книгу.
Читая книгу, девушка будто смотрела фильм, снятый в своем воображении. Она в деталях представляла каждого героя, как реального человека, а не картинку: завиток взмокших волос на шее, запах пота, шершавость ладоней и каждую сцену: тихий плеск воды за бортом лодки, запах мокрого дерева и озерной травы, поскрипывание уключин, неудобство узкой скамьи. Катино богатое воображение моментально рисовало любую картину, описанную в книге, дополняя ее выдуманными деталями, на которые автору не хватило фантазии. Может быть поэтому и читать она любила с детства? Для Кати каждая книга была чудесным приключением, которого она ждала с замиранием сердца. Люди, обделенные воображением, лишены этого удовольствия. Книги вызывают у них, страшно сказать, скуку. Катя такой ущербности очень сочувствовала. Видимо, богатое воображение было сродни музыкальному слуху. Оно или есть, или нет. С ним нужно просто родиться.