Спустя почти десять минут Аня все же открыла дверь, представ перед уже совсем потерявшим надежду Колей в домашних шортах, тонкой облегающей маечке и мягких игрушечных тапочках-кроликах на босу ногу. На голове у нее было наверчено белое махровое полотенце. А в пристальном взгляде ее нежно-голубых глаз он прочел смесь издевки с недопониманием.
– Ну, я как бы… решил вернуться… эм, и отметить… ну, наше… – Коля запутался. Аня молчала и продолжала смотреть по-прежнему.
– Э-э-э… ну…
– Хорошо, заходи, – наконец решила спасти его от заикания корреспондентка и впустила в снимаемую ей квартиру.
Суетливо разуваясь в коридоре, Коля в очередной раз умудрился уколоться о колючую розу, чем заслужил веселую Анину подколку:
– Вручай уже мне это цветочное сокровище, а то так все руки раздерешь.
– Ах, да, забыл совсем! Это тебе, – оператор, просияв, подарил Ане розу.
– Спасибо, – скривила губы в ироничной полуулыбке корреспондентка, принимая багряный цветок. – Я пока поставлю ее в воду да достану бокалы под шампанское. А ты в комнате подожди… немного… Хотя мне еще волосы надо высушить, я их только что покрасила, цвет решила обновить… Так что… В общем, дождешься, – и, весело ему подмигнув, удалилась на кухню.
Единственная комната в Аниной квартире имела крайне аскетичную обстановку. По левую сторону от наполненного вечерними сумерками окна приютился стареющий низкий диванчик со сваленными на него двумя подушками и одеялом. Справа, прямо на полу, стоял большой ЖК-телевизор, из отверстий которого ветвились провода от подключенных к нему колонок и маленькой камеры «Sony». На потолке же, в оголенном патроне, сияла одинокая лампочка. Помявшись на месте, Коля решил примоститься на диване и вместе с бутылкой со всего своего роста, не рассчитав расстояния, рухнул вниз.
Телевизор ожил, отдавшись в растревоженных колонках звуками улицы и дождя. Коля порылся на диване и отыскал пульт, на который только что сел, запустив поставленный на паузу фильм. Оператор от нечего делать прибавил звук и с неожиданным для себя интересом устремил все внимание на мутное трясущееся видео.
* * *
С экрана на Колю смотрит освещенный неровным светом автомобильных фар светловолосый мужчина лет пятидесяти. В его измученных голубых глазах заключен ужас, с которым мало что может сравниться. По голове мужчины стекают, смешиваясь с моросящим дождичком, кровавые капли. Трясущаяся камера отодвигается подальше. Становится видно, что он лежит в перепачканном деловом костюме на земле в луже грязи и держится левой рукой за сердце, тяжело и часто вздыхая. Камера перескакивает чуть правее: на второй руке мужчины неряшливо закатан рукав пиджака, чуть выше локтя закручен жгут, а на его сгибе колышется увесистый опорожненный шприц.