– Отличная штука. Я бы это у вас купил.
Голос прозвучал прямо над ухом, Эрик аж подпрыгнул от неожиданности. Хотя было бы чего прыгать: он бы сейчас, пожалуй, даже марширующую мимо со строевыми песнями роту солдат не заметил, не то что одного мужика.
Мужик был какой-то стрёмный. Сложно объяснить, почему. Вроде, нормально одет и перегаром не пахнет, но всё равно выглядит каким-то подозрительным забулдыгой-бомжом. Вроде, не старый, но совершенно седой; впрочем, может быть, просто крашеный. Вроде, не агрессивный, вежливый, но кажется почему-то бандитом, грабителем, который сейчас отберёт, как минимум, телефон.
Эрику хотелось развернуться и убежать подобру-поздорову, но это было бы как-то совсем уж глупо. Да и попросту унизительно удирать от какого-то хлипкого… ладно, не особенно хлипкого, просто обычного среднего сложения незнакомого чувака.
– Продадите? – нетерпеливо спросил крашеный забулдыга-бандит.
Меньше всего он был похож на человека, у которого есть не то что лишние, а хоть какие-то деньги. На самом деле очень странное впечатление, он же правда был нормально одет.
Эрик переспросил – просто потому, что молчать было невежливо:
– Что вам продать? У меня ничего нет.
– Картину, – нетерпеливо ответил тот. – С туманом. Шикарная получилась. Очень её хочу.
Эрик сперва сказал: «Так нет никакой картины», – и только после этого даже не то чтобы удивился, натурально оцепенел. Потому что правда же нет никакой картины, я её просто выдумал, нарисовал в воображении. Откуда он знает? Или я вслух бормотал про туман?
– Да есть же! – стоял на своём мужик. – Картина, на которой туман окутал пол-улицы и отчасти вон тот костёл. Вы её так отлично представили, что всё уже сделано, руками можно не рисовать.
Эрик стоял, молчал – что тут скажешь? Думал: я, наверное, сплю. Вышел из бара и пошёл не гулять, а в гостиницу. Или вообще прямо в баре, сидя уснул. Хорошо бы, конечно, сейчас проснуться. Но непонятно, как.
– Так вы продадите картину? – снова спросил незнакомец. – Какая ваша цена?
Эрик пожал плечами. Наяву он отлично умел торговаться, но во сне за придуманную картину – не стоит и начинать. Наконец сказал, удивляясь тому, какой реалистичный сон ему снится, даже слова выговариваются в точности как наяву:
– Глупо требовать деньги за ненарисованную картину. Хотите – берите так.
Тот помотал головой:
– Ну вы чего? Я не грабитель, а меценат. Так дела не делаются. Пока я не заплатил, картина ваша, а не моя.
Эрик вздохнул от досады, что дурацкий сон не заканчивается:
– Ладно, раз так, давайте десятку, мне хватит.