Про фонари я, кажется, понимаю, вернее, немножко помню. Законы оптики, все дела. Но всё равно, когда пытаешься описать человека, как его тени могут быть ни при чём?
Ладно, на самом деле не особенно важно, как выглядит эта женщина, главное, что она сейчас к нам идёт. То есть не специально к нам, а просто идёт по улице. А мы, так уж вышло, именно здесь сидим.
– Ой, что сейчас будет! – хихикает Тася.
– Может, ну её к лешим? И так хорошо же сидели, – хмурится Лех.
Но он, конечно, Тасе не запрещает. Лех у нас самый старший, но это не означает, будто он может что-нибудь запрещать. Тем более, Галя и Мирка довольны, они такие развлечения любят. Не говорят ни слова, но одобрительно, очень громко молчат: «У тебя лучше всех получается, давай!»
Тася поднимается из-за стола и идёт навстречу женщине, длинная тень которой уже сделалась гораздо короче, а короткая особо не выросла, зато как бы сгустилась, стала темней.
Женщина Тасю не видит; ну, из людей нас довольно мало кто видит; Лех сейчас сказал бы: «и это им повезло», – но я, если честно, не думаю, что это большое везение. По-моему, мы очень красивые. Уж точно в сто раз красивей, чем обычные люди, мы как бы льёмся и светимся, лично я бы на нас со стороны с удовольствием посмотрел.
Но когда наша Тася подходит достаточно близко, женщина явно что-то чувствует, вздрагивает, подбирается и прижимает сумку к груди. И обе тени тоже прижимают к груди свои сумки, причём короткая тёмная сразу, а бывшая длинная – с запозданием, чуть погодя. Я смотрю, как дружно они берегут свои сумки от Таси – от неизвестно чего! – и думаю, что в сумках хранятся сокровища, например, корона какого-нибудь царя с рубинами и сапфирами; на самом деле я знаю, что люди обычно не носят с собой сокровища, а царские короны – вообще никогда, но мало ли, как бывает обычно, я хочу, чтобы корона была! Не ради самой короны, она мне, как сейчас сказала бы Тася, до одного места (я уже знаю, какого, но так пока и не понял, почему вдруг именно до него). Просто мне часто хочется всякого удивительного; вообще-то, по человеческим меркам, мы сами и есть «удивительное», но это всё-таки немножко не то.
Тася подходит так близко к женщине, что наступает на её короткую тень, кладёт ей руки на плечи, и женщина начинает громко кричать. Швыряет в Тасю сумку с царской короной (да, я помню, что сокровища – выдумка, но пусть в её сумке всё-таки будет корона, хотя бы для одного-единственного меня). И тени тоже швыряют сумки, и все вместе бегут так быстро, что мне кажется, вот-вот взлетят. Бегут и на ходу подвывают; ясно, что на самом деле от ужаса, но мне больше нравится думать, что для ритма и красоты.