– Петрович? В такое время – значит, с новостями. Слушаю внимательно.
– Если сначала новости… – кряхтит собеседник. – Моя Ритка двумя твоими гавриками заинтересовалась, просила всю подноготную собрать. Я собрал, но решил предупредить.
– Твоя Ритка?..
– Не шуткуй, не в том смысле заинтересовалась, – недовольно бурчит полковник. – Чем-то они ей насолили. Может, вели себя неподобающе. Посмотрели не так. Или подрезали и не извинились. Не знаю. Но чем-то обидели.
– Кто?
– Некие Алекс и Леонид. Поговори с ними, чтобы обходили мою благоверную за три версты.
– Считай, сделано. А насчет не новостей что имеешь в виду?
У полковника вырывается похотливый смешок:
– Полгода прошло, а до меня только сейчас слухи дошли, как тебя на работе с днем рождения поздравляли.
– Пустое. Просто слухи.
Сыч усмехается про себя. Слухи? Для кого слухи, а для кого…
Конец лета. У него очередная паспортная дата. Обычно не празднует. И необычно не празднует. А тут… Утром он вошел в кабинет и через спикерфон попросил секретаршу принести кофе. Пока – все как всегда. Но дальше…
Входит Жанна. С подносом, на котором дымится ароматная чашечка. Сзади, в щели не до конца закрытой двери, – с десяток возбужденных глаз. Судя по тем, кого узнал – женских. И как только разместились таким аккуратным столбиком? Ведь чувствуют, мерзавки, что сегодня тот единственный день, когда за это ничего не будет. Не потому, что дата особая или настроение хорошее, просто ситуация аховая. Такого еще не было. И, кстати, вряд ли еще будет в этой жизни. Он реалист.
Ибо Жанна в его кабинете – топлесс. Исключительно для него.
Она ставит поднос на стол. Поздравляет. Улыбается. Бесподобное зрелище. Положенные случаю общие слова с пожеланиями заканчиваются заявлением, что вся женская часть коллектива тоже хочет поздравить любимого шефа.
– Да? – Он поднимается навстречу, не зная, радоваться происходящему или опасаться.
– Очень хотят, – повторяет ничуть не комплексующая проказница.
Сегодня все открыто именно для него, и он бесцеремонно смотрит. Она не возражает. Похоже на сон. До сих пор ему перепадало увидеть только по работе, когда он случайно, намеренно или в силу необходимости оказывался рядом. Красноглазые чудеса открывались исключительно ради дела, ради достижения результата. В необходимых случаях они демонстрировались обрабатываемым клиентам, и Сычу в этот момент приходилось наблюдать за реакцией клиентов, а не за зрелищем. Сошествие ангела на землю для него оставалось смазанной картинкой, потому что мысли были в другом месте – работа есть работа.