Он видит, как нещадное цунами прокатывается по Алене, ураганы и вихри скручивают, сгибают, свивают в клубки, вырывают с корнем и разносят в клочья вскипающую несчастную кожу. Взрезают розовое мясо.
Невыносимую боль жертвы он чувствует как свою. Еле сдерживается. Терпит.
Так надо. Тело заживет, а душа – запомнит.
– – – – – – -
Элизабет морщится и опускает взгляд. И не она одна. Многие вертят головами, стремясь отрешиться, спрятаться, исчезнуть. Приходится смотреть. Черный изгибающийся хлыст продолжает работу. Медленно, словно ожидая какого-то сигнала или реакции, неотвратимо поднимается – и с нечеловеческим хищным восторгом опускается. И снова. И снова. Наливающиеся алым полосы вкривь и вкось чертят рассеченную кожу. Кусают, скребут, вгрызаются.
Удар сыпется за ударом. Каждый последующий, все более мощный, сопровождается очередной судорогой жертвы, та воет, мычит и безуспешно мечется незакрепленным корпусом в стороны. Уклониться невозможно. Дергающееся тело превращается в желе. В холодец. В месиво.
Ведущая с трудом останавливает Кириллицу, отбирает хлыст и возвещает:
– Следующая!
– – – – – – -
– Вы уговорили?!
– Лера сказала мне…
– Лера – это Валерия Даниловна, супруга Владимира Терентьевича Горского?
– Мы любовники. – Гаджиев опускает голову. – Так получилось.
– А говорили – другой…
– Здесь совсем иная ситуация. – Гаджиев чувствует себя виноватым, но для очистки совести он запасся оправданиями. – Бедную женщину замучили и бросили. А она – любила!
– Там – ходок и не уважает женщин, а здесь – ситуация? А вы, значит, выступили в роли спасителя и утешителя?
Алексу не хочется быть язвительным, само получается.
– Молодой человек, не надо намеков. – Брови Гаджиева врезаются друг в друга на переносице. – Помочь человеку, когда ему плохо – святая обязанность каждого.
– Да-да, – кивает Алекс, разглядывая печать на простыне больничной койки.
– Мне было жаль бедняжку. Время от времени я дарил цветы, оказывал другие приятные знаки внимания, чтобы она не думала, что все мужчины одинаковы.
– Как вы познакомились?
– Случайно. Я прибыл в «Риэлтинг» для переговоров, нужно было срочно пристроить несколько квартир, а других покупателей с деньгами на руках в городе не было.
Алекс прикусывает губу: «Кажется, с выводами о непричастности я поторопился». Предельно срочно продают в основном квартиры с криминальным прошлым. Специально проворачивают несколько быстрых оформлений купли-продажи, чтобы перед законом отвечал лишь конечный добросовестный покупатель. Сейчас с такой схемой начали бороться, но начали – это еще не побороли.