Фундамент заложен давно. Стены упираются в небо. Осталось последнее.
Вот и нужный поворот. Руль резко вправо, небольшой занос. Режим «офф-роуд» – на максимум. Машина приподнялась на пневмоподвеске и полезла сквозь целину, вгрызаясь в намерзшие торосы. В пути он дважды помогал лопатой и один раз лебедкой, чуть не переломив оказавшуюся хлипкой березу. Полынью у давно присмотренного съезда к реке пришлось прорезать по периметру прогретой в салоне бензопилой – на морозе она все время глохла. И еще кое-где долбить ломом.
Уф, готово. Угловатый стальной кит со вздохом пустил последний фонтан.
Следы? Обещали снегопад, но немного покидать лопатой, припорошить и пройти ветками не мешает. Обратно – на лыжах, которые он бросит у придорожного кафе в семи километрах отсюда. Дальше на автобусе. Все спланировано. Как и с первой машиной, только та утопла ближе к городу – темнота позволяла.
Отойдя достаточно далеко, он не выдерживает, вынимает телефон и входит в сеть. Пальцы мгновенно замерзают, оставшись без перчатки. Аппарат тоже не любит холода, но пока держится. Оживает изображением.
Она.
Ради этого все.
– – – – – – -
– Да, Аглая Лукинична. Конечно, Аглая Лукинична. – Камбала изо всех сил старается не сорваться. – Понимаю, Аглая Лукинична. Еще бы, Аглая Лукинична. Само собой, Аглая Лукинична. Вот как? А вы, Аглая Лукинична? Да что вы говорите!
Он закатывает глаза и мысленно хлещет себя по щекам. Себя, а не эту говорливую старушенцию. Шапокляк, кляк ее шляп. Впрочем, не будь она столь несносно любопытна и говорлива…
– Он самый. – Соседка Лизы, сотрудницы «Риэлтинга», тычет желтым пальцем в фотографию Кирилла Матвеева, цели номер два. – Что я видела, спрашиваешь? Все видела! Милок, у Аглаи Лукиничны глаз алмаз. Что там алмаз, бриллиант! Мышь не проскочит. Раньше некий Александр захаживал, Санька-алкаш. Отшила его Лизка, когда с какой-то козой на стороне связался. Потом были еще несколько, некоторые возвращались скандалить, что эта мерзавка, дескать, – старушка кивает в сторону Лизиной двери, – их подставила. Грозились поймать, нехорошими словами обзывали.
– По делу-то обзывали?
Весь на нервах, Камбала поддерживает разговор из последних сил. Ему бы рыло кому начистить… Нет, послали сюда, разговоры разговаривать. Типа, он на все руки мастер. Не мастер, а только КМС по нескольким дисциплинам. Оральное искусство в этом ряду рядом не лежало.
Аглая Лукинична не видит страданий собеседника. Она рада поговорить. Вновь обнажился неровный частокол золотых и стальных коронок:
– Не гуляет, но… погуливает. Молодая, глупая. Кровь играет. Лизка у нас девка аппетитная, мужикам дюже нравится. Но разборчивая. Хотя… всяко бывало. Которые хамили и руки распускали – приезжала мили… свят-свят, тьфу ее, полиция, всех забирала. Лизу ни разу. Скажу по секрету: полиция ее опекает.