Поэтические изыски прерывает появление тети. Отстранившись от ствола высокой березы, она манит за собой. Я иду к ней, но ноги проваливаются сквозь твердую корку. Два раза тело погружается по пояс в сыпучую массу, пока я добираюсь до березы.
– Эх, Саша, оглянись назад – прошел, будто ребенок специально долбил наст! Поступь должна быть легкой и невесомой, для этого центр тяжести переносится ближе к горлу, – тетя начинает танцевать по заснеженной площадке. Как пушинка проносится над белыми барханами, сколько ни смотрел – ни следа прохождения по природной простыне не обнаружил.
– Тетя Маша, круто! Научишь, как это делать?
– Конечно, научу, но тут надо мозгами поработать, а не только телом. Представь себя перышком, что невесомо струится в потоке воздуха. Пухом от неоперившегося цыпленка в пыльном завороте ветерка. Самым легким дуновением на лобик ребенка. Вот с такими мыслями и смещенным центром тяжести попробуй пройтись, – тетя Маша кивает на свой танцпол.
Я выдыхаю, закрываю глаза, мысленно поднимаю центр тяжести до уровня лба, представляю свое тело в невесомости, и пробую протянуть тело за скользящими ногами.
Перышко! Пушинка! Ветерок!
Хрясь!
Увы, не получилось – тело проваливается по пояс, да ещё и ртом зачерпываю порядочную пригоршню снега. Пока вылезаю, да отплевываюсь, тетя вальсирует по снежному покрову, подобно королеве на балу, даже мурлыкает под нос что-то вроде «Вальса цветов» Чайковского. Я замираю, глядя на нее.
– Видишь, Саш, как это легко? Повторяй за мной, раз шажочек, два шажочек. Как в детстве, – тетя Маша с улыбкой берет за руку.
– А если я упаду и заплачу? – первый же шаг оказывается провальным.
Рыхлый снег встречает радостным скрипом, под колено бьет жесткая корка. В лесу каркает невидимый ворон. Словно смеется над недотепой…
– Не упадешь, ведь я тебя поддерживаю, а если навернешься, то тогда и заплачешь, – тетя крепко сжимает руку. – Сосредоточься, тебе никто не мешает.
Я сосредотачиваюсь на том, что рука тети забирает весь вес, и мое тело становится невесомым. Делаю шаг. Наст не ломается! Делаю другой, третий. Стараюсь дышать через раз, чтобы неосторожным дыханием не прожечь тонкую снежную ткань.
– А ты боялся, оглянись назад! – тетя отпускает руку и отскакивает на пару метров в сторону.
Оставшись без опоры, я покачиваюсь на месте, наст угрожающе проседает под ногами. Представляю руку тети, забирающую вес, и проседание останавливается. Стараюсь не делать резких движений и разворачиваюсь на месте. На белом снегу отпечатываются неглубокие следы. Мои.
– Закрепи этот успех, в дальнейшем ты должен бегать с платком по любой поверхности быстро и абсолютно бесшумно. Тренируйся, а я пойду прилягу, что-то тяжеловато на груди, – улыбнувшись напоследок своей мягкой улыбкой, тетя уносится в сторону дома.