Катя без энтузиазма покосилась на коллекцию ДВД дисков, располагавшуюся слева от нее. Видимо ей все-таки придется провести их тщательную ревизию.
– Но ты же сказал…
– Это оказалось сложнее, чем я думал, – прервал дочь Георгий Константинович. – Интервью у тебя хочет взять даже ВВС * British Broadcasting Company *, чтоб их!
– И ты для этого позвонил мне в 12 ночи? – спросила Катя. – Чтобы сказать мне какая я теперь знаменитость!?
Георгий Константинович лишь молча, посмотрел на дочь. Его взгляд стал почти умоляющим, что напугало Катю гораздо сильнее, чем если бы он на нее орал.
– Нет не для этого, – ответил Катин отец после минутной паузы. – Надя…
– Что с ней!? – при упоминании имени младшей сестры в душе у Кати обрушилось ВСЕ.
– С ней все в порядке, – успокоил дочь ген прокурор. – Я пытался уберечь ее от всего, что тебя сейчас окружает, но пару часов назад она все-таки наткнулась на статью о тебе. Знаешь ведь, какой она может быть доставучей. В общем с тех пор, она ревет, и требует встретиться с тобой. Пожалуйста, успокой ее.
– Наденька! – ген прокурор повернулся вправо от себя. – Я наконец-то смог дозвониться до Кати, можешь подойти, она хочет тебе кое-что сказать.
Справа от Георгия Константиновича появилась десятилетняя зареванная девочка, в розовой пижаме-костюме единорога.
– Привет Единорожек, – сказала Катя. – Ты почему такая зареванная?
– Привет, Катя, – все еще хныча ответила ей младшая сестра.
– Почему ты не брала трубку? – со страшной обидой в голосе спросила девочка. – Я тебе весь день пыталась позвонить!
– Телефон сел, а зарядки как на зло ни у кого не оказалось, – от необходимости врать младшей сестре хотелось выть.
– Я прочитала о тебе в интернете! – обиды от слов сестры в голосе Единорожки не убавилось ни на каплю. – Там о тебе столько гадостей писали.
– Так Надя! – голос Кати стал строгим, настолько насколько она вообще могла бы сделать это в таком состоянии. – Мы с отцом столько раз тебе говорили, что нельзя читать в интернете все подряд, и уж тем более верить тому, что там пишут!
– Извини, – девочка начала потихоньку успокаиваться. – Но папа был таким злым с утра, я его таким еще никогда не видела.
– У нашего папы работа неравная, – с укоризной посмотрела Катя на своего отца. – Но это не дает ему права срываться на родных и близких ему людях.
– Прости Единорожек, – сказал ген прокурор. – Просто на меня в последнее время столько навалилось.
– Что навалилось? – спросила Надя.
– Надя, помнишь мы говорили с тобой, что существуют дела, в которые маленьким детям лучше не лезть? – спросила Катя.