– Юля…– крик Вишневского, такого нелепого в медицинской пижаме, хромающего, кажется, на обе ноги, бегущего к ней через всю площадь, оборвал в груди и без того стонущее от тоски сердце. – Юлька!
Она обернулась, сойдя с подножки.
– Сашка…Успел…
Я хромал навстречу ей, позабыв о всем своем головокружении, периодически припадая на правую ногу. Успел…
– Юляш…
– Саша…Товарищ капитан…
– Я…
– Как вы?– мы стояли в шаге друг от друга, не в силах сделать его и признаться самим себе, что влюбились.
– Ничего…
– Ничего, это мягко сказано,– следом за мной к нам выдвинулся доктор – мой спаситель, чуть насмешливо, по-отечески нежно поглядывая на нас,– если быть точным, то ваш ухажер еле стоит!
Лавоченко улыбнулась ему.
– Я…
– Ничего не говори,– она прижала свой тоненький пальчик к моим губам и впилась в них долгим поцелуем. В ушах зазвенело теперь не от контузии, а от этого незабываемого чувства полета, которое мне подарило мне это прикосновение.
– Молодые люди…Поезд отправляется!– повысила голоса проводница, готовая поднять подножку вагона и закрыть двери.– Девушка вы едете или нет?
– Оставайся!– горячо попросил я ее, прижимаясь к Лавоченко всем телом, утопая в ее объятиях, как последний пионер, влюбившийся в свою одноклассницу и наконец-то получивший заветный поцелуй.– На день, на два…
– Будете его в больнице проведывать каждый день…– подхватил стоявший рядом доктор.– Ибо я его с такой контузией не выпишу!
– Оставайся!– я не слышал брюзжание старика, глядя в эти карие глаза, светящиеся искренней нежностью.
– Не могу…Сашка…
– Прошу…Юлечка…
– Молодые люди!– заворчала проводница.
– Сорвете стоп-кран, если что!– рассмеялся я.– В конце концов я комендант этой станции, если что спишем все на учения…Юляш, оставайся со мной…
– Стоп-кран нельзя, позади литерный!– улыбнулась Лавоченко, целуя меня в щеку. Ее ладошки нежно холодили кожу. Кажется, у меня еще поднялась температура.– Мне пора…Спасибо тебе!
Литерный…Словно в замедленной съемке перед ее глазами мелькнул тот парень, случайно толкнувший на перроне, а затем пазл сложился. Эта картинка наложилась на другую…Гостиница Центральная насмешливый голос «молдаванина» и удар по голове. Совпадало все, голос, фигура, даже походка, чуть прихрамывающая. Вот откуда Юлька ее помнила! Это был несомненно он! Тот самый, на след которого они напали в самом начале своего расследования. И голос…
– Литерный…– упавшим голосом пробормотала она вслух, заставив меня испуганно вздрогнуть.
– Что такое, милая моя?– встревоженно спросил я, поглаживая ее по роскошным черным волосам, спадающим чуть ниже плеч.