Как мог он писать, что не любит меня? Как мог называть меня ангелом, а потом признаваться, что не испытывает ко мне никаких чувств?
Я посмотрела на Пи Джея, мирно примостившегося у моего бедра, и подумала о Поле – незнакомце, вместе с которым создала это очаровательное существо.
О чем я только думала? Что заставило меня лечь в постель с человеком, которого я едва знала? Не говоря уж о том, чтобы родить от него?
А ведь теперь я вполне могу быть опять беременна. При мысли об этом к горлу подступила тошнота.
Я убрала коробку в тумбочку и, взяв малыша, отправилась на кухню подогревать смесь.
Покормив Пи Джея, я усадила его на шаль играть с игрушками, а сама вернулась в комнату Руби, достала из рукава куртки письмо Пола и, набрав в грудь воздуха, принялась читать.
Моя дорогая Руби!
Я думаю о тебе все время. Я знаю, что не должен тебе писать, что должен довольствоваться разговорами по телефону. Обожаю слушать твой голос. Он напоминает мне голос моей матери. Именно так он звучал, когда она была счастлива. Такой приятный и напевный, такой полный жизни.
Мужчина не должен думать о мире, в котором существует только он и его племянница. Я знаю это, Руби.
И все же я мечтаю о нем. О том, как сложилась бы наша жизнь, если бы все остальное исчезло со сцены. Если бы остались только мы с тобой, и остальное было бы неважно.
Знай, что я пишу эти слова с любовью в сердце. Я хочу подарить тебе целый мир, Руби, хочу испытать все вместе с тобой и только с тобой.
Я знаю, что этого не будет. Как знаю и то, что не должен выплескивать подобные мысли на бумагу.
И все же я пишу. Ничего не могу с собой поделать. Мне становится лучше от того, что я могу высказаться.
Если бы только мои мечты могли стать реальностью.
С любовью, Пол.
Я лишилась способности дышать. Письмо выскользнуло из пальцев, и по моим щекам заструились крупные слезы.
Только через некоторое время я смогла взять себя в руки. Шмыгая носом, я отправилась в гостиную, еще раз все внимательно изучила письма, чертежи, фотографии и спрятала все это в рюкзак Пи Джея.
Тепло одев малыша и натянув на себя короткое твидовое пальто, висевшее в прихожей, я отодвинула стеклянную дверь, ведущую на задний двор, и, судорожно вздохнув, спустилась по ступеням. Из-за сгустившегося тумана на улице было темно. Я пересекла двор и огляделась по сторонам. В дальнем углу двора виднелась еле заметная грязная тропинка, ведущая в лес. Я направилась по ней, пробираясь сквозь заросли густых темных деревьев, мало чем напоминавших тонкие молодые сосенки в нашем лесу в Норт-Бее.