Тот коснулся ее плеча и заметил дрогнувшим голосом:
– Не стоит благодарности, Руби.
– Вышвырните его вон! – снова повторил кто-то, хотя и не так решительно, как прежде.
На этот раз никто из присутствующих его не поддержал.
Вскинув брови, мистер Вагнер бросил взгляд на Пола, но тот только пожал плечами.
Доктор Шепард снял шляпу и вышел в центр зала, многозначительно посмотрев на мистера Вагнера. Сконфуженный похоронный агент был вынужден уступить ему место.
Я коснулась пальцами руки Пола и шепотом спросила:
– Что происходит?
Но вместо ответа муж посмотрел на Руби поверх моей головы. Я видела, как их взгляды встретились. Пол нахмурился, но когда Руби умоляюще склонила голову, едва заметно кивнул и опустил глаза.
– Генри Глассом восхищались многие из присутствующих в этом зале, – раздался низкий голос доктора Шепарда.
Крепче прижав к себе малыша, я украдкой посмотрела на Руби. Ее глаза приобрели мечтательное выражение, а на губах заиграла еле заметная улыбка.
– Но что случилось с этим человеком? – продолжал доктор Шепард. – Без сомнения, его семья испытывает чувство невосполнимой потери. Исчезновение миссис Гласс наверняка стало для мистера Гласса тяжелым ударом. Не многие из нас смогли бы справиться с таким потрясением. И тогда мистер Гласс принял решение покончить с собой. Это настоящая трагедия. – Доктор покачал головой и замолчал.
Все тоже молчали, и мне показалось, что пауза затянулась. Нарушил тишину Пи Джей, громко вскрикнув.
– Так и есть, молодой человек, – сказал доктор Шепард, взглянув на малыша. – Вы совершенно правы. Только так и можно на это ответить. Я не священник и никогда не организовывал похорон. Я воспитывался в квакерских традициях, а они гласят, что перед Богом все равны. Поэтому предлагаю каждому из вас, соблюдая очередность и уважение друг к другу, встать и сказать несколько слов. – Он окинул взглядом присутствующих. – Но это не обязательно. Вы можете попрощаться с Генри Глассом молча, если таков ваш выбор.
Доктор Шепард опустил голову и сложил руки перед собой. Присутствующие в зале почувствовали себя неуютно и принялись малодушно переглядываться, пока не поднялся один из мужчин.
– Генри Гласс был истинным американцем, – сказал он. – Патриотом и националистом. Он служил своей стране и своему Богу.
– Верно, верно, – раздались голоса.
Выступивший кивнул, явно испытав облегчение от того, что его поддержали, и сел на место.
Поднялся еще один мужчина.
– Генри был очень преданным и всегда держал слово, – нерешительно произнес он и, оглядев присутствующих, опустился на стул.