– Все это логично, только видишь ли – она уже и так все потеряла. В ней нет почти ничего от Таси. Кроме … даже не тела, а, так сказать, положения в пространстве. И при этом – она существует, она мыслит. Она пусть ущербная, с массой недостающих кусков, но – личность. Она себя осознает, и в глубине души ужасается своей неопределенности. Мне даже сейчас страшно за нее. Вдруг ужас накатит на нее, и ей будет плохо, очень плохо? Если бы я был рядом, я бы мог помочь – отвлечь разговором, хотя бы.
– Хорошо, как знаешь. И хорошо, что ты чувствуешь желание о ней заботиться … по старой памяти. Но ты все-таки следи за ее состоянием. Я мало что знаю о токсических веществах, но догадываюсь, что они могут банально разрушать ткани мозга. А там уж неважно, чья личность находится в черепной коробке. Расплавится мозг – и не будет уже никакой личности.
– Конечно, я буду все отслеживать! Если замечу ухудшение – сразу обращусь к ее матери. Телефона ее у меня нет, но я придумаю, где искать.
После этого я уже не мог спокойно ковыряться в смартфоне. Уговорив взяться за него одного коллегу, я пошел к начальнику отпрашиваться. Он было взглянул на меня с недоумением – я еще и дня в не отработал после отпуска – но быстро нашел выход, сунув мне на дом еще три телефона, которые обещали быть легкими. У нас это часто практиковалось.
От метро я шел почти бегом. А вдруг, действительно, за эти три часа что-то случилось? Эх, надо было ей написать «Вконтакте», или заранее договориться, чтобы брала трубку городского телефона. Переносными гаджетами я принципиально не пользуюсь. Надо же, вот именно сейчас смартфон с интернетом был бы кстати. Кстати, а куда делся ее мобильный? В квартире я его не видел. Пропал в том черном провале, что отделяет НТ от Таси? …С одной стороны, сегодня отрицательной динамики не наблюдалось. Но что будет через 5 часов?
Было уже восемь вечера. Еще издали, подходя к дому, я всматривался в то место, где должны были находиться ее окна. Горят? Ага, кухонное горит. И, кажется, маленькая лампа в гостиной – около ноутбука. Я вспомнил и оглянулся по сторонам – нет ли Николая. Эх, ну какой я все-таки идиот – почему не наставил ее, что Николаю ни в коем случае открывать нельзя?
Я позвонил в домофон. Один звонок, второй, третий. Что случилось?! Но вот щелчок, и – голос:
– Алло! Артем, это вы?
Какая неосмотрительность! Ведь и Николай спокойно мог бы ответить на этот вопрос «да». Вряд ли она успела хорошо изучить мой голос в домофоне.
– Тася, я забыл вас предупредить, чтобы вы ни в коем случае не пускали этого Николая, – поспешил сказать я, втискиваясь в дверь квартиры. – Извините, забыл поздороваться… и случайно назвал вас Тасей.