– К-какой полк? – голос из-за двери стал неуверенным. – Вы в своём уме?
– Тот, о переводе в который вы все инстанции рапортами забросали! Или не вы пачку бумаги извели, надоедая всем?! Радуйтесь! Генерал-майор Иванов, командир нашего одиннадцатого авиакорпуса, утвердил ваше ходатайство, а вы тут как институтка кочевряжетесь! Собирайтесь, выезжаем в расположение немедленно!!!
Дверь неожиданно открылась. За ней оказался уже виденный ранее старичок, но теперь он был какой-то… не такой. Он плакал, счастливо глядя на капитана выцветшими глазами.
– Это… правда? – полушёпотом спросил он.
– Да, – ответил ему офицер и, неожиданно, приложил к его голове Печать.
Арон Самуилович медленно осел на пол, на глазах теряя сознание.
– Скорую вызывай.
– Не надо скорой, – неожиданно раздался густой, юный голос и рядом с телом старика прямо из воздуха появился молодой парень в тёмном, промасленном комбинезоне и пилотке с красной звездой. – Не надо, – повторил он. – Моё время пришло. Спасибо вам! Я к ребятам! – и растворился в воздухе.
Человек с погонами старшины пощупал пульс у лежащего на полу Лейца, вздохнул и констатировал: «Мёртв».
– Серёга! Валим отсюда, пока не набежали… Он умер своей смертью, не переживай.
… Они сидели на кухне и пили чай, а кицунэ варила им домашние вареники.
– Что там с документами? – лениво поинтересовался Швец.
– Делают. Сегодня Машку фотографироваться возил. Она полдня уши в пышную причёску прятала, так что теперь злая…
– А ты бы обрадовался, – взбеленилась стоящая у плиты домовая, – если бы у тебя воронье гнездо на голове выросло? Гадость, а не фотографии вышли!
– Выходит, твой приятель не наврал?
– Нет. Дима слово держит. Он как о смерти старичка узнал – сначала думал, что я его грохнул. Но вскрытие всё на свои места расставило. Так что договор выполнен – дед в больницу попал, правда не к психиатрам. Ты мне лучше другое объясни – как это вышло, что душа Лейца перед нами проявилась и почему он так молодо выглядел?
Антон закурил.
– Душа показаться может в последние секунды жизни, но это редко происходит. Обычно она за тело до последнего держится, а здесь… Сам понимаешь. Ну а молодая – потому что Арон Самуилович в последние дни жизни себя помнил именно таким – юным и сильным, а не старой развалиной.
Закурил и Серёга.
– У меня к тебе имеется финансовый интерес, начальник… Аренда «Эмки» и костюмов в копеечку стали, а до зарплаты далеко… Ты намекал, что есть варианты деньгами разжиться, помнишь?
Швец поморщился.
– Помню. Только по головке не погладят за такие номера. Это на самый крайний случай…