– Я уверена, что набросками дело не обойдется, – подмигнула девушка.
Последний рабочий день выдался тяжелым. Генри приехал на работу на полчаса раньше и уже изрядно задержался. Он предупредил Оливию, что так будет, доверив ей окончательный сбор вещей. Ей это очень нравилось, потому она всецело посвятила день упаковыванию чемоданов под музыку 80-х годов.
В офисе было почти пусто. Кроме Генри, там было еще два-три человека, которые также в преддверии выходных работали сверхурочно.
В кабинете директора горел свет.
– Я зашел попрощаться, – сказал Генри, когда заглянул в кабинет. – Я ухожу в отпуск на две недели.
– Ах, да, я помню… – ответил директор. Это был мужчина лет пятидесяти, который всегда выглядел ухоженно и опрятно. Но только не на этой неделе. Всю неделю он приходил на работу в помятом костюме, он него пахло перегаром, он часто закрывался в кабинете, а все свои обязанности переложил на подопечных. В офисе поговаривали, что у него большие проблемы с женой. Та узнала о его интрижке на стороне, после чего забрала вещи, младшую дочь и уехала к родственникам в другой город. Их старший сын, хоть и давно жил отдельно, тоже теперь перестал общаться с отцом.
Мужчина впал в тяжелейшую депрессию.
– Вы еще задержитесь? – осторожно спросил Генри, видя бутылку коньяка на столе, в которой оставалось меньше половины.
– Да, Харрис, я еще побуду здесь, – неуверенным голосом ответил мужчина. – Я слышал, ты собираешься жениться? – спросил он.
– Собираюсь, – оживился Генри, – следующей весной. А завтра еду знакомиться с тетей своей невесты.
– Желаю удачи тебе, Генри, – сказал тот, – надеюсь, она красивая?
– Очень, – улыбнулся парень.
– Берегите друг друга, – добавил шеф и одним залпом осушил стакан, треть которого наполнял коньяк. – Ты – хороший работник. Я всегда тебя ценил.
– Спасибо, сэр, – ответил Генри. – Вам точно не пора? Я могу провести…
– Езжай домой. Тебя заждалась твоя невеста…
– До встречи, – сказал Генри.
– Прощай, – ответил директор и вылил остатки коньяка из бутылки в стакан.
Генри спускался в лифте, обдумывая ситуацию, в которой оказался его начальник. Он был уверен наперед, что никогда не сможет изменить Оливии. Он слишком любил ее, чтобы причинить ей такую боль, да и к чему ему бы идти на это. «Но и ведь мой шеф когда-то также, пожалуй, думал, – размышлял про себя Генри. – Ведь он прожил в браке больше двадцати лет. Наверняка он когда-то любил свою жену и не мог представить на ее месте никого другого…»
Лифт остановился, Генри достал телефон, чтобы набрать Оливию и сказать ей, что уже выезжает домой. Она взяла трубку тогда, когда он вышел из холла, тогда, когда он буквально подпрыгнул на месте от произошедшего, тогда, когда сердце директора рекламного агентства, в котором работал Генри Харрис, прекратило биться, тогда, когда тот самый директор выпрыгнул из окна и приземлился в двух метрах от ног своего дизайнера.