– И хвала человеку за фотографию, – подмигнул Генри, – она может запечатлеть не только лицо, но и эмоции, какие человек переживал в момент, когда его снимали.
– Конечно, с появлением фотографии стало куда лучше, – равнодушно ответила Кларисса и продолжила трапезу.
– Я видел в подвале окурки… – после недолгой паузы сказал Генри. – Как такое возможно?
Кларисса и Виктория переглянулись, Виктория вышла.
– Возможно, это ее покойный муж, – тихо сказала Кларисса. – Он знал, что я не потерплю сигарет на территории дома.
– Или это?.. – намекнула Оливия. Кларисса знаком дала ей понять, что продолжать не стоит.
– Спасибо за ужин, я пойду наверх… – сказал Генри, понимая, что разговор окончен.
– Я скоро к тебе присоединюсь, – мило улыбнулась ему Оливия, – немного поболтаю с тетей и приду.
– Буду ждать…
Он не спеша вышел из-за стола и пошел по направлению к лестнице, ведущей на второй этаж. Пока он поднимался, женщины не издавали ни звука. Генри это насторожило, но не настолько, чтобы сильно переживать по этому поводу. «Обычные женские секреты, – подумал он, – конечно же, будут говорить и обо мне…»
Не было ничего. Он слишком устал за прошедший день, да и Оливия в тот вечер не выказывала к нему особого интереса. Он никогда так рано не ложился спать, когда жил один и уж тем более, когда жил уже с Оливией.
На часах было всего девять вечера, а его глаза уже закрывались. «И как можно так жить всю жизнь?» – подумал Генри перед сном. А потом пришли они…
Он осознавал, что его глаза закрыты. Он понимал, что видит сквозь веки, вернее – чувствует чье-то присутствие. В комнате было темно, Оливия спала рядом, темный силуэт стоял около нее. Веки все же поднялись, и тогда Генри увидел, что силуэтов было несколько.
– Что вам надо? – спокойно, что потом удивило его самого, спросил он. – Уходите отсюда.
Силуэты стали двигаться, приближаться ближе к кровати с высоким, старинным балдахином.
– Она моя, – так же спокойно и уверенно сказал Генри. Он не сомневался, что спит и видит сон. – Оставьте нас в покое.
Он услышал смех. Злобный? Кажется, нет, но кто-то насмехался над ним или над его словами. Он пытался понять, сколько же «людей» кроме него и его невесты находится в комнате, но не смог подсчитать. Их было от пяти до десяти. Но силуэты были нечеткими, или же они то и дело меняли свое местоположение… Их было не сосчитать.
Они приближались к Оливии. Тот, что был ближе остальных, протянул к ней руку.
– Она – моя! – более грозно повторил Генри.
Снова издевательский смех, теперь добавился запах сигаретного дыма.