– Куртка, – наконец разборчиво, прилагая немалый труд, сказал второй труп.
– Куртка? – переспросил Генри, параллельно разглядывая его, ведь теперь он стоял от говорящего мертвеца всего в двух шагах. Этот был немного ниже предыдущего, на нем были надеты рубашка, давно лишившаяся части пуговиц, оголяя при этом обтянутые серой кожей ребра, и темные брюки, которые все еще держал кожаный ремень. На ногах были надеты туфли, которые буквально волочились за высохшей костяной ногой: стопа болталась в них, как карандаш в стакане. Волос было меньше, возможно, они были коротко стрижены, но на лице еще сохранилась светлая щетина.
Живой труп с черными глазницами на вопрос Генри поднял вверх указательный палец правой руки.
– Куртка, там? – спросил Генри. Сухое лицо кивнуло в ответ. – Бред какой-то, – буркнул Генри. Отчего-то страха уменьшилось, выработка адреналин пошла на спад.
Костлявые руки потянулись к нему, чтобы ухватить его за ворот, но Генри ловко отпрыгнул в сторону. Однако он чуть в штаны не наложил оттого, что там, куда он отпрыгнул, стояло еще несколько таких же мертвецов, только выглядели они еще хуже, чем двое предыдущих. Выплеск адреналина в кровь повторился, оргазм страха растекся по венам, бешено колотясь в висках. Теперь к нему устремилась ни одна, а несколько костлявых пар рук, которые не без труда смогли схватить его за футболку. Они толкнули его в темноту, туда, куда он сам так и не дошел. Генри споткнулся, упал. Мумия в джинсах и кроссовках довольно бодро подошла к нему, указывая костлявой рукой вглубь подвала (или это не подвал?).
– Вы меня не сможете выжить отсюда, – поднимаясь, сказал ему Генри, – я не боюсь вас. Не знаю, чай Виктории или лесной воздух мне навеивает такие сны, но вы – ненастоящие. Сейчас я сплю рядом с Оливией и я возвращаюсь к ней. Вам меня не запугать. Хрен вам, дохляки!
Кто-то из толпы рассмеялся. Генри заметил, что одежда его напоминала военную форму, которая уже изрядно истлела, не давая возможности определить, какая именно это была форма.
– Уходи, – с трудом сказал мертвяк в рубашке. Он снова протянул руку к Генри, но тот не дал себя ухватить.
– Я уйду, – сказал Генри, – но я уйду к ней, а не туда, – он указал на темноту, которая, как он знал, ведет к выходу в лес.
Генри обошел толпу высушенных живых трупов, держа перед собой лампу. Он направился к винтовой лестнице. Один из мертвецов хотел кинуться на него, но тот, что был в рубашке (единственный, у кого еще не сгнил язык, как решил для себя Генри), остановил его костлявой рукой. Он сам медленно пошел за Генри, не пытаясь его догнать, рядом шел высокий мертвый парень в джинсах.