Холодный, дезинфицирующе белый свет ламп освещал жуткую картину: посередине помещения стояла каталка с телом Алёны изуродованным небрежно зашитым швом, идущим от шеи к паху, рядом сидел привязанный к стулу обнаженный до пояса Паша, под стулом виднелась небольшая лужица, несчастный от страха обмочился, а между телом девушки и жертвой с книгой в руках стоял Сергей, бормочущий что-то на смеси латинского и немецкого.
Закончив зачитывать из книги, Сергей отложил её в сторону, затем положил одну руку на лоб покойной, а вторую на голову Паши. Так он простоял несколько минут с воздетой к потолку головой, покачиваясь в трансе, монотонно, нараспев повторяя одну и ту же фразу.
Паша рыдал, выл, умолял: «Пожалуйста, пожалуйста, умоляяяю! Не трогай меня, я всё сделаю, всё, что ты захочешь, только не пытай, не мучай! Я же ничего плохого не сделал! Ничегооо!» В какой-то момент несчастный замолчал, глаза его закатились так, что были видны одни белки, словно он решил рассмотреть себя изнутри. Сергея передёрнуло, он тоже что-то ощутил, взял приготовленный заранее ритуальный нож с треугольным чёрным лезвием, освободил Паше руки и вложил ритуальное орудие в его правую кисть. Паша сжал рукоять и истеричными движениями стал наносить себе раны, оставляя на теле кровавый орнамент.
Сергей продолжил нараспев произносить слова, среди которых начало угадываться имя – Алёна, он призывал её вернуться в наш мир из обители теней, надёжно скрытой от живых. Лицо юноши, красное от напряжения, несмотря на холод в помещении, заливал пот. Свет несколько раз гас, затем мерцал яркими стробоскопическими вспышками, и наконец, стабилизировавшись, светя вполнакала, развесил тревожные тени по кафельным углам.
Сергей дрожащими руками отобрал кинжал у обессилевшего от потери крови Паши, взял тряпицу и промокнул его раны, впитывая в ткань кровь, затем поднес тряпицу ко рту покойницы и отжал, позволив бордовой жидкости тонкими струйками стечь в рот. Лампы на потолке напряженно загудели, свет стал совсем тусклым, дав повод теням из углов протянуть свои щупальца дальше, ближе к пахнущей свежей кровью середине зала.
Кровь перестала попадать внутрь и потекла по щекам, Сергей отшвырнул тряпицу и стал массажировать шею Алёны, пока не раздалось утробное омерзительное бульканье, а за ним зловонное шипение изо рта трупа:
– Я призываю тебя, Дух, покинувший это тело, вернись и говори со мной! – возбуждённо произнес Сергей.
Шипение сменилось клокотанием, и окровавленный рот девушки хрипло, едва разборчиво заговорил:
– Зачем ты мучаешь меня? Что тебе нужно, некромант?