Джон глубоко вздохнул.
– Вы все и так знаете, господин. Вопросы тут неуместны.
Создатель оторвался от книги, посмотрел на детективов. В кромешной темноте вспыхнули два огонька-глаза, устремившиеся гостей.
«Ты прав, Йон из рода Макильё, мне ведомо все. Но это ничуть не умоляет важности вопроса. Вопрос, да будет тебе известно, о заблудший аристократ, формулирует ответ. Я дам ответ, но сумей лишь задать вопрос».
– Мы расследуем убийства людей в Москве. Их убил волк, появившийся на территории России недавно. Мы хотим знать, кто он? Откуда взялся и где сейчас находится?
«Зверь, что объявился на сей чужой для него земле, далеко не так обычен, как вам кажется. Его давно заметили и держат под наблюдением члены вашего Управления, потому, я не скажу вам, кто он, но скажу, где искать. Идите в город Саратов, что южнее моих владений. Там, у давнего друга вы найдете ответ. А может даже ответы».
Джон посмотрел в сторону и как будто наморщился.
– Саратов… и почему он всегда замешан, – пробормотал под нос.
«Может потому, что миф этот гласит о свершениях?» – по тону Создателя, стало понятно, что он улыбается.
– Чем необычен этот волк? – голос Джона прозвучал глухо.
«Он появился из древней практики, уже сотни лет никем не применяемой. Он истинный волк Первой Крови, зачинатель династии. Пока он слаб, как силой, так и духом, но пройдет время, и новый волчий герой воспрянет по эту сторону Днепра».
– То есть, он настоящий проклятый?
«Он истинный проклятый, волколак по преданиям, какие и без него редко ходили по этой земле, а сейчас давно сгинули в темных углах. Грядут перемены, Йон де Макильё, и пророчество предсказательницы войдет в силу. Он – первый звон этого пророчества».
– О каком пророчестве Вы говорите?
Глаза Создателя сверкнули. Он захлопнул книгу, и медленно стал подниматься с дивана. Ярче затрепетали огоньки свечей, словно разгораясь на маленьком фитильке, но мрак окутал Его. И слова пронеслись у самого уха Эда, словно ветер. Слова непонятные, разобрать нельзя было, как они звучат. И среди всего этого за окном грянул гром, а Создатель встал прямо, возведя руки к потолку и загудел, словно тысячами голосов:
«И брат с братом,
Схлестнутся в убийстве;
Погибнут дети,
Отцами сраженны;
И тягостно в мире,
Блуд сей творится;
Век мечей и секир,
Прогнутся щиты;
Век волка и бури,
И гибели мира;
Пощады и детям,
От них не видати»…
И в этот момент окончательно одуревшего от мистики Эдварда ослепил яркий свет.
– Ай-й! – разнеслось по комнате.
На мгновение Эд зажмурился, ожидая обнаружить себя в очередном невиданном-неслыханном Пространстве Святых Угодников, но открыв глаза, в который раз удивился. Это была знакомая комната Его, но совершенно не такая, какой воспринималась в начале. В ярком свете люстры, показался небольшой зал, с отклеивающимися белыми обоями и протекшей побелкой на потоке. У большого окна стоял заваленный разными канцелярскими атрибутами стол, посреди которого примостился раскрытый ноутбук. Диваны вдоль стен старые и порядочно потрепанные, а тот хлам, который «не мог уменьшить простор» оказались всего-то парой стопок книг, швейной машинкой, закрытой газетами, да дырявым мешком с одеждой.