– Ты врешь, ты описываешь мифы суслика, которого не видно, но он есть «где-то». Я бы на твоём месте валила бы отсюда, или Годрик подпалит твою жопу. Он поставит тебя на колени, и ты будешь смаковать. Хочешь знать, что? А я скажу, здоровенный человеческий член, ты будешь просить: «Ещё, не останавливайся». А потом…
Глаза Годрика опустели, казалось он пропал в своих мыслях. Колдун читал свои заклинания.
– Я заберу вас с собой, вы доигрались мои юные глупыши, —Годрик, он же агент Маккенна, заговорил интонацией Крэнка смотря на своих спутников все теми же пустыми глазами.
– Пошёл нахер, – сказал Диккер и ударил своего друга, ногой в грудь.
Тот повалился и выронил свой жезл.
– Допрыгался щегол, – сказал Крэнк, завладевший сознанием Годрика.
Вспышка света озарила все вокруг, родив в себе чудовище из древних времён. Тысячи щупалец, десяток огненных глаз и круговые челюсти с несчитанным количеством зубов. На землю свалились ноги бедняги. Все что осталось от человека, секунду назад стоявшего рядом. Крэнк затих. Что с ним стало, неизвестно.
– Дикки, ты цел?
– Не знаю, по-моему, даже штаны сухие. А ты в порядке?
– Наверное.
Они обнялись и повалились на землю громко смеясь. Слезы бежали по их щекам словно они снова дети и катаются на ледяной горке.
– Знаешь, мне кажется, я наконец влюбился.
– В жизнь?
– И в неё тоже. Жаль Годрика Маккенну. Я знаю его уже два года, вот ублюдок, следил за мной.
– А почему он внедрился к тебе в друзья??
– Да нет, он, наверное, и правда дружил со мной, перенимал повадки, чтобы потом внедриться куда-нибудь. Мне кажется, мы и правда были друзьями. Я не знаю, что там, за чертой. Но, надеюсь там лучше, чем здесь.
Глава 7. Тихое отчаяние.
– Откуда ты родом? – Спросил Диккер.
– Не отсюда, мое детство прошло на острове посреди океана. Трульйо, знаешь такой?
– Знакомо, я слышал раньше об острове Трульйо. Не могу вспомнить что именно.
– Я догадываюсь что ты слышал.
– Хмм… а это не там общественный деятель прошлого века повесился со своим барахлом, разложив ценные артефакты вокруг себя: золото и серебро?
– В нем всегда таился дух бунтаря. Он ненавидел всю наращенную веками систему. А потом она сцапала его, и сделала руки инструментом для обогащения. Все, чего он касался, становилось его собственностью. Живые, мертвые.
– Он изучал некромантию?
– Я видела его кабинет.
– Что в нем?
– Много книг, но я была очень мала и не могла запомнить названий. Только обложки. Эта была сшита из человеческой кожи, – сказала Амфотрилья.
– Ты читала её?
– Гораздо позднее, в сознательном возрасте. Автор, неизвестный доселе, араб Абдул Аль Хазред. А называлась она «Некрономикон».