Есть в тебе некая сила.
Не давая передышки, я метнулась к нему, но Миша увернулся и снова вцепился в мою правую руку. Он надавил, она хрустнула и повисла плетью, но я схватила его за горло свободной рукой и сжала. Вот так.
В нужный час отдайся ей, и выиграешь битву.
Пальцы провалились в кожу, Миша судорожно схватил за горло и меня. Дышать стало трудно, но я уже чувствовала концовку и надавила сильнее. Хватка Миши ослабла, затем он мигнул, пошел разноцветными полосами и… превратился в меня. Я взглянула в свои пустые глаза, но не остановилась. Мне все равно! Хватит! Ты убил столько людей!..
Хлоп! Монстр исчез, и моя рука сжалась в кулак. Есть! Я прогнала его!
Пульсация в висках ослабела и исчезла. Я подняла голову и увидела всех – полицейских, друзей, родителей. Они стояли неподалеку, папа застыл в нескольких метрах от меня – видимо, он кинулся на помощь, Георгий стоял с полицейской дубинкой, открыв рот. Остальные тупо смотрели на меня, Лиза сидела на асфальте, где я от нее отцепилась, Алексей Иванович до сих пор держал пистолет.
Вернулись звуки, и я услышала, как ветер шумит между припаркованных машин да где-то на улице шуршат шины автомобилей. Алексей Иванович первый отпустил пистолет и со щелчком спрятал его в кобуру, где-то всхлипнула мама, кто-то из полицейских выругался.
А я вдруг ощутила резкую боль в правой руке, вскрикнула и опустилась на асфальт. Миша сломал ее, не иначе! Но как я не почувствовала раньше?..
Все бросились ко мне, кто-то вызывал скорую, кто-то что-то спрашивал, кто-то осторожно гладил по спине, кто-то спрашивал, как я, но я сидела, спрятав лицо за рукавом, и терпела острую боль. Голова кружилась, и казалось, я пробудилась от изматывающего сна. Что это было? Как я могла знать, что мне делать?
Кто я?
Мишу заключили обратно в картину. Я не увидела этого, потому что меня увезли на скорой, но Костя написал, что видеть там было нечего. Они снова оставили телефоны и картину в одной комнате и повторили отправку. Никаких визуальных эффектов не произошло, только картина ни с того ни с сего упала на пол. Затем Костя удалил приложение с обоих телефонов. Насовсем. Больше его не существовало.
Картину пока взяли под стражу и заперли в пустой комнате полицейского участка. Теперь о ней допрашивали родителей Кости: где они ее взяли, при каких обстоятельствах, у кого купили.
Мне загипсовали руку, и теперь я лежала дома, слушала тишину и смотрела в потолок. Конец. Теперь точно – конец. Вот только… я не понимала, что со мной случилось утром. Когда я бросилась на Мишу, я не сомневалась и не боялась, я считала, что должна… нет, не так – я как будто следовала