Если только…
В дверь позвонили. Алинина мама принялась размазывать по лицу слезы, Алинин папа стал искать салфетки. Георгий встал:
– Я открою.
Георгий частенько бывал у Алины – особенно, в гараже, с ее мотоциклом, – поэтому сделал, как надо: открыл сначала дверь в сад, а потом и входную. На дорожке послышались шаги, и он поднял глаза. Внутри у него все перевернулось.
К порогу шла Алина.
План Кости был предельно простым и четким – угадать, где монстр появится в следующий раз, и поймать его. Костя уверил меня, что, раз монстр вышел из приложения, его можно словить обратно, словно бабочку сачком. Как – он не знал, но уверенно заявил, что разберется на месте.
Но угадать, где возникнет монстр, было не то чтобы сложно, скорее – невозможно, так как в его действиях мы не увидели какого-то порядка и логики. На Настю, как следующую жертву, ничего не указывало, кроме неясного Костиного предчувствия. Я не хотела верить в это, и все-таки отправила Насте с библиотечного компьютера: «Если придет файл с форматом wst, НИ В КОЕМ СЛУЧАЕ не открывай его!» Поскольку Настя больше мне не верила, я отправила сообщение с ящика, который создала прямо там же. И горько усмехнулась. Я словно призрак, как Маша, которая написала почти то же самое на стене моей комнаты.
Костя не пошел в школу, и мы с ним отправились «прогуляться» до Настиного дома. И он, и я (особенно, я) бывали в том районе и знали двор Насти назубок, но нам нужно было что-то сделать. Мы собирались дежурить там ночью и хотели взглянуть, где лучше укрыться.
– Лучше всего – в подъезде, напротив ее двери, – заметил Костя. – Раз уж монстр приходит по почте…
– И хорошо бы отправить внутрь Лизу, – вздохнула я. – Но они, похоже, не в ладах в последнее время.
Мы походили вокруг Настиной многоэтажки, но, поскольку это было небезопасно, скоро отправились обратно. Ветер не дул, деревья у домов стояли неподвижно и берегли оставшиеся листья. Я думала о том, что нам нужен более конкретный план, и мы не можем полагаться на наши ощущения. Костя наверняка размышлял об обратном: о том, что мы на правильном пути, и о том, что ему страшно столкнуться лицом к лицу с неизвестным. Я знаю, он раз пятьсот повторил, что в этом деле глупо полагаться на логику, потому что искусство – а монстра он считал порождением искусства – не базируется на логике.
Теперь мы шагали обратно в тайный штаб, и я низко натягивала козырек кепки всякий раз, когда на горизонте появлялся прохожий. Теперь, когда установилось затишье между делами, я сполна почувствовала неловкость между нами. Я старалась не думать о том, что монстр принял мой облик, потому что Костя думал обо мне, глядя на мою фотку на аватарке, но сейчас, в тишине, мысли нахлынули, и я не в силах была отмахнуться. Похоже, Костя думал о том же, потому что сказал: