Дверь в сад была распахнута настежь. Чувствуя горечь во рту, я вбежала по ступенькам, промчалась мимо деревьев и влетела в открытую парадную дверь. Меня окутал знакомый, до боли в легких родной запах. Я огляделась и прислушалась. Сверху доносился грохот, от стен и потолка эхом отскакивали крики. Сердце сжалось. Я услышала, как кричит мама. Господи!..
Костя вытащил телефон. Он уверял, что, если откроет приложение, то заключит монстра внутрь. Пусть только он окажется прав!
Мы побежали вверх по лестнице. Я чуть не поскользнулась на ступеньках и увидела под ногами капли крови. Костя поддержал меня за талию, обогнал, схватил за локоть и потащил за собой. Вот, мы на лестничной площадке верхнего этажа, а дверь родительской спальни раскрыта. Когда мы влетели туда, то увидели следующую картину: мой папа, зажимая рану в бедре, наставил каминную кочергу на девушку, которая в свою очередь наставила на него кухонный нож; за папиной стеной в углу сжалась мама, а Георгий стоял у окна, держал телефон и готовился швырнуть в девушку вазу.
Когда ворвались мы, девушка резво развернулась к нам вполоборота и отступила к стене, чтобы видеть всех. Я представляла, кого увижу, но все-таки на мгновение опешила. Девушка выглядела точь-в-точь как я и в то же время неправильно, по-другому, не так, как я видела себя в зеркале. Словно кто-то исказил какие-то черты, а какие – неясно.
– А вот и ты, – она широко мне улыбнулась. Очень странно смотреть на себя улыбающуюся, когда у самой онемел весь рот и не можешь не то, чтобы улыбнуться, – выдавить хоть слово.
И ее голос… голос звучал по-другому. Во всяком случае, так я себя не слышала.
Лже-Алина держала в руке нож. С его кончика на пол капала кровь. Эта гадина ранила моего папу!
– А-Алина… – всхлипнула мама из угла.
– Давай, Костя, – пересохшими губами прошептала я. Моя нога онемела, но я увидела, как носок быстро выстучал привычный ритм: семь ударов.
Костя держал палец наготове – и ткнул им в значок приложения. Экран замигал разноцветными полосами и потух. Мы подняли глаза.
Лже-Алина тоже пошла полосками, словно испорченная голограмма, призрак из фильма. А в следующее мгновение она схлопнулась, превратилась в дым и… сформировалась в человеческую фигуру и стала Мишей. Нож покатился по полу. Я вздрогнула. Миша! Миша – тот самый странный парень, из-за которого я сбежала от полиции. Даже одежда на нем та же самая, как я видела его в последний раз – серая куртка с капюшоном и черные спортивные штаны. Миша оглядел себя, поморщился, взглянул на часы – они остались теми же, пластмассовыми и детскими. Остальные затихли.