— Вы, кажется, бывали у нас? С нею?
— Где это — у вас? Я не принимаю неточностей.
— У нас — это на старой теплоэлектрической станции… За переездом… Вы знаете, что это такое?
— О да! Такие громадные железные котлы, как кастрюли для Гаргантюа. Вы имели жалобу на то, что вам на починку не хватает углеродных и стальных трубок и огнеупорочного кирпича.
— Это называется шамот, мадам.
— Я знаю, что такое шамот.
— Ну так с тех пор там и конь не валялся.
— Какой именно конь?
— Дохлый.
— Я понимаю ваш юмор, господин Бобров. Это означает, что ремонт ваших кастрюль не производится.
— Именно.
— Я могу узнать, а зачем он вообще необходим, этот ремонт. Насколько я могу восстановить визуально эту картину, то она производит удручающее впечатление. Такой старый-старый огромный сарай, как ветхая мельница для Дон Кихота… Вся в отверстиях, забитых фанерой… И такая копченая труба…
— Закопченная.
— Вот именно! Это очень неэстетично и очень несовременно. А почему это кошмарное сооружение еще не снесли?
— Потому что у нас бывает зима, мадам, а зимой бывает холодно. Очень холодно. И Маргарита Федоровна Щеколдина это понимала! И держала нас в статусе резервной станции… На случай экстремальных ситуаций…
— Каких именно?
— Когда происходят аварии на главных областных магистралях, подающих городу тепло и электроэнергию… Когда холод опускается до отметки минус тридцать… И магистрали просто не вытягивают… На нитках и передачах навешано черт знает сколько городов и поселков… В общем, мы раскочегариваем наши кастрюли и выручаем местное население, к которому, надеюсь, вы причисляете и себя, мадам…
— Я тронута вашей заботой обо мне… молодой человек.
— Так, может быть, поужинаем… у Гоги?
Карловна критически рассматривает его:
— Полагаю, что я слишком возмужалая дама для вас. И потом, я предпочитаю военных. Мой мужчина должен быть зашнурован как башмак… И как минимум носить усы и саблю! Чем еще могу быть вам полезной?
— Мазутом.
— Я полагаю, что это топливо для ваших печек.
— Топок. Обычно к этому времени приходил танкер из Татарии и я заливал все емкости по горлышко — до тысячи тонн. Но сейчас я просто не знаю, что мне делать… И я не очень понимаю, что делаете здесь вы? С вашей Басаргиной?
— Минуточку… У нас все на контроле…
Элга идет к компьютеру, включает его и просматривает сводки.
— Все правильно… Законы свободного рынка несокрушимы! Для того чтобы что-то получить, надо за это что-то произвести хотя бы частичную предоплату… Вашего топочного мазута не будет.
— Что? Ни капли?
— Но у нас ведь тоже — ни копейки!
— А когда будут?