— Ну так о чем речь, Лиза? Я сделал больно тебе, ты мне — теперь мы с тобой квиты… Немного вина?
— А что там у тебя?
— Твое любимое… «Шато-Икем».
— Только чуть-чуть: я еще не совсем адаптировалась.
Туманский идет ко мне вдоль длинного стола и, склонившись, наливает в бокал вино. Я отпиваю глоточек и смакую его, прикрыв глаза.
— Когда-то ты говорила… Оно пахнет луной и счастьем…
Склонившись, он осторожно касается губами моего неотросшего ежика. Я резко поднимаюсь, опрокинув вино на скатерть. И быстро отхожу от Туманского на безопасную дистанцию.
— Мне нужно известить Гришку… Гашу… Всех…
— Они уже проинформированы. Это лишнее… По крайней мере пока…
— Вот как? Я… Я, пожалуй, пройдусь, Туманский… Все-таки, как говорится, здесь столько прожито и столько пережито.
— Это твой дом, Лиза… Всегда твой.
— Ты забыл… Ты все забыл… У меня есть дом, Туманский. Свой дом.
— У тебя был дом, Лиза.
Я ухожу и направляюсь прямо в кухню к Цою. Кузьма всегда обедает там. Он и сейчас там. Грызет свои свиные хрящики и складывает их горкой у своего обожаемого гороха с капустой.
— Ну, Михалыч, колись… Как ты там обаял юристов, переговоры вел и сколько за меня Сим-Сим выложил в залог?
— Ты что, обалдела? Да они меня и близко к себе не подпускали… Этот хмырь политпросветовский и твой… Сами торговались…
И только тут до меня совершенно ясно доходит. Весь этот треп Туманского ничего не стоит. Он просто купил меня у Большого Захара. Спас. Как телку, предназначенную для бойни.
А все остальное — липа!
…Гоги мрачен как никогда. Третий день Фрол Максимыч в городе, и третий день у него в «Риони» ни одного посетителя. Кроме старца и Серафимы. Ресторан обходят как зачумленный. Все просто боятся встречаться с дедом.
А эти оба, папаша с дочечкой, жрут, пьют и не платят.
Да бог с ними, с платежкой, не ходили бы только.
А те толкуют шепотком.
— Ну так где ж прынц наш задрипанный? Мотоциклет на месте, выпивки полон холодильник, а его нету и нету, Сим. Плохо ты с ним насчет моего всепрощения толковала, Сима. Может, опять с перепугу в бега кинулся?
— Да брось ты… Говорят, его в «Утесе» с какой-то шлюшкой видели… Вусмерть… А ты считаешь, мы что? Не сумеем прижать засранца? Свое же берем? И потом — чего? У него совести нету? Ну хотя бы поделиться по-честному… Треть ему, черт с ним… Это же Риткина доля… По трети нам… Ну, родные же…
— Не дури себе голову, Сима. Деньги — хуже наркоты. При них родных не бывает. Нам с тобой это распрекрасно Ритка доказала.
— А если он понимает все-таки, что я его на фарш пущу только из-за одной истории с Лизаветкой?