Кочет зевает:
— С кем? А… С этой? С этой — все нормально. Отослал ей официальное письмо с предложением дать согласие на выдвижение.
— Какое там письмо? Ты что писанину разводишь? Поезжай к ней… Поговори… Объясни по-человечески… В конце концов, как губернатор я лично имею право выдвинуть от себя любого человека.
— Не советую, Алексей. Я понимаю, как тебе не терпится повидать свою подругу…
— Она не подруга.
— Да? А с чего это она с тобой тут у нас утренние пробежечки делает?
— Доложили уже? Да ерунда все это. Просто передала недостающие бумажки из архива академика. Ему еще Брежнев музей обещал. Кстати, я ей даже про мэрство сказать ничего не успел… Умчалась… И не было ничего такого…
— Было — не было, какая разница. Сделают, что было. Языки без костей. Ты же на виду, как прожекторами просвечен. Да и я не собираюсь свою шею подставлять.
— Ты?
— Именно. Стоит показать заинтересованность в этой даме властных структур… И начнется! Администрация губернии проталкивает своих людей… Где свобода волеизъявления? Возможность выбора? То-се…
— А там есть выбор?
— Это я организую. Без проблем. Но никакого особого внимания именно ей! «Одна из многих, одна из равных… Демократия для всех… Пусть победит сильнейший…» И прочая труха.
— А она победит?
— А я на что? Да и у нее ресурс — будь здоров. Только не лезь ты в мои дела. Я ее сделаю… Гарантирую.
— Ерунда какая-то! На кой черт тогда весь этот цирк, когда мы уже сейчас знаем, что она — будет?
Захар Ильич разглядывает его как в бинокль. Через сжатые кулаки. И говорит совершенно искренне:
— Алешенька, ты меня изумляешь. Да у нас любые выборы — цирк!
Через два дня Гаша кладет перед моим носом официальный конверт из канцелярии губернатора. Госпоже, значит, Туманской…
Я взрезаю конверт дедовым ножом для бумаги и тупо изучаю буквально две строки, набитых на принтере. Госпоже Туманской предлагается немедленно выдвинуть свою кандидатуру на пост мэра города Сомова. И подпись «Вице-губернатор З. И. Кочет».
— Что за хрень? — балдею я.
Гаша кланяется мне в пояс:
— С возвышением вас, ваша милость. Не оставьте нас, сирых, державными заботами. Лизка, да мы же теперь как Щеколдиниха даже за электричество платить не будем! Нас с тобой теперь казна прокормит!
Через два часа фельдъегерь на мотоцикле из области вручает мне под расписку осургученный печатями пакет бумаг, килограмма на полтора, с инструкциями, разъяснениями и рекомендациями от областной избиркомиссии, с приложением бланков для налоговой инспекции о моих доходах, личном имуществе и прочей мутоте.
Буквально через минуту после мотоциклиста на наше подворье вваливается потертый редактор районной газеты «Призыв» с треногой и фотоаппаратом — оказывается, в воскресном номере этого трепливого листочка должна появиться моя фотка.