А я, значит, выдаю все, что я о нем думаю…
Но вежливо, почти без матерщины.
Потом я, конечно, рыдаю. Кляня свою судьбу.
А перепуганная Гашка тащит меня за шкирку с веранды в спальню и бормочет:
— Ну, блин… Ты на кого орешь? Слетела с катушек, кандидатша! Такой я тебя еще не видела!
А я и сама такой себя никогда не видела.
И, возможно, больше никогда не увижу…
Потом, спустя какое-то время, Кузьма Михайлыч признался мне, что именно в эти вечера он по-настоящему боялся за Туманского.
Потому как видел, как неумолимо погружается в грязь и неухоженность наша с Семеном квартира на проспекте Мира, в общем-то купленная корпорацией для меня. Потому как жить в их с первой супругой хоромах на Сивцевом Вражке я с самого начала отказалась.
— Я тогда из казино его каждый вечер выковыривал, Лизавета, — признавался начохраны мне. — Таскало его по всей Москве. По саунам с блядюшками… На собачьи бои… Но я всегда старался, чтобы хотя бы спал он дома. Ты только представь себе — каждое утро одно и то же… одно и то же…
А мне и представлять не надо…
Вот оно — их утро!
В захламленной кухне, с горой немытой посуды в раковине, за столом в домашнем халате сидит похмельный Туманский. Чичерюкин рассматривает составленные на буфете роскошные игрушки Гришки, коробочку с покемонами тоже. Туманский наливает газировки из сифона и жадно пьет.
— Трубы горят, Сеня?
— Болею, не видишь? Острое респираторное… Как там на фирме?
— Вспомнил наконец… Катится… И без тебя…
— «Катится, катится, голубой вагон…» Гришка пел. А куда он катится? Как там дальше?
— Не знаю. Ну и срач тут у тебя, Семен. Тетку бы какую позвал… Прибраться…
— Да я тут не люблю бывать. Не ждут-с меня больше тут. Некому-с.
Чичерюкин, конечно, засучивает рукава и начинает мыть посуду. Служивый же, армейская школа, он никакого бардака не переносит. И ничего не стыдится, даже блевотину за Сим-Симом подтирать.
— Может, хватит керосинить, Сеня. Да и накладно. Сколько ты уже на ипподроме просадил? А в казино? Сколько тебе Нинка, светлая ей память, говорила: «Не играй!»
— Да какая это игра? — с презрением фыркает тот. — Вшивость одна, а не казино. Вот в Монте-Карло бы… Или в Куала-Лумпур! А еще лучше в Лас-Вегас… Слушай, а давай-ка я арендую какой-нибудь «боинг» — и туда!
— Может, покуда без «боингов» обойдемся? Куда-нибудь поближе дунем. Проветрю я тебя. А что? Тачка моя внизу. Может, махнем на пару? Вот так вот, прямо сейчас…
— Ты опять за свое?
— Да не к ней, не к ней. К Гришке! Он же игрушек тут понаоставлял… На весь «Детский мир» хватит. Покемоны эти дурацкие. Прихватим и так, знаешь, без шухера… Скромненько… Ты да я… Да мы с тобой… Тут езды-то…