Дожимают Зюньку они не впервой.
Для них даже отдельный столик выставлен, над водами. Зюнька угрюмо утыкивается носом в кружку, Степан Иваныч помалкивает, и только старец вьет словесные петли вокруг Зиновия, разливаясь соловушкой. Добренький такой.
— Да чего особенного-то, Зиновий? — журчит он с улыбчивой укоризной. — Город — одно название. Ты же тут, внучек, каждый дом в лицо знаешь. И каждого. Через твою аптеку весь город прошел. Значит, уже привычка есть… К тебе… У пожилых. Я правильно понимаю, Степа?
— И у молодняка он свой: не один мотоцикл вместе с ними бил…
— Во-во! Опять же — продолжатель дела матери.
— Ох, дед. Как будто ты не знаешь ее дел?
— Тем более. Все силы положишь на исправление допущенных ею ошибок. В светлую память о ней. А Степан тебе поможет… По первости… Он же Ритку покуда замещает. Поможешь, Степа?
— Угу…
— Мы все тебе поможем, Зиновий. Тем более не чужой. Свой — это главное. В семье. А семья не выдаст — свинья не съест.
— Вон. Дядя Степан тоже в семье. Тем более он из этой мэрии и не вылезает. Дед! Вот он — самое то.
— Не вариант, Зиновий.
Степан Иваныч интересуется без обиды:
— Просто так, Фрол Максимыч. Из интереса? Почему — не вариант?
— Ты извиняй, Степа, но давай без церемоний. Кто ж тебе доверится? Когда все знают — ты подкаблучный. Об тебя Серафима только что ноги не вытирает. А глава города — это… как железный гвоздь!
— Тогда это ты, дед! — убежденно бросает Зюня.
— Балбес. Какая у меня перспектива жизни? У меня одна перспектива — пожарный оркестр с похоронным маршем.
Зиновий пробует выкрутиться:
— А почему бы не начальник порта. Татенко Владимир Семеныч? При нем даже грузчики не матерятся. Боятся.
— Жаден. Все под себя гребет. Он же весь город разворует, Зиновий! Людей же жалко.
— Ну а что они про меня знают-то, люди? «Зиновий, дай аспирин», «Зиновий, чего от прострела?». Только что клистиры не ставлю. Сплошной геморрой. Ничего выдающегося.
— Господи, выдающегося из тебя нужно сделать? Героическую фигуру? Да хоть завтра!
— Как это? — любопытствует Степан Иваныч.
— А пусть он у нас на вокзале при публике из-под электрички выхватит неизвестного ребенка! И спасет его! Весь город от одного удивления на рога встанет! Ребенка я достану, с машинистом договорюсь! Ящик водки — всего делов! Еще по пивку, Зюнечка?
— Перерыв окончен. Мне аптеку открывать. И хватит с меня этой вашей муры! Все!
Зиновий, взглянув на часы, освобожденно лупит прочь от них по набережной. Степан Иваныч допивает Зюнькину кружку. Он всегда за щеколдинскими допивает недопитое. Привык.
— По-моему, он ничего так и не понял.