— Ваш снимок! Вот такие пленки с ногтя я должна была поместить в условленное место.
— Куда? — теперь рассказ зазвучал убедительно, и Сергей снова заинтересовался историей дочери Хэн Хана. Как говорят, у разведчика в карьере единожды происходит «случай» — подарок судьбы, когда невыполнимое задание совершается само собой, словно по мановению волшебной палочки. Это его случай? Ольга сама все расскажет и сдаст Дракона?
— Условленное место в Сергеевске, у сквера Победы. Серый булыжник, у третьей березы от каменной урны, на краю площадки из гранита.
— Вы смогли все выполнить? — поразился Сергей.
— Да. Конечно, я пыталась отказаться, но Алексей просто сказал, что убьет меня… И моего отца.
— Вам и бандиты такое говорили, — ухмыльнулся Арахов.
— Я и выполняла их приказы.
— Сотрудник УФСБ угрожал вам убийством? — поразился Сергей.
Он посмотрел на Арахова, тот снова, глупо улыбаясь, пожал плечами. Он реально походил сейчас на палача, только красную рубаху надеть. Сергей потупился. Если Алексей из конторы — это грязная работа: не получилось уговорить, стал открыто угрожать физической расправой, за такие финты, если они выплывали, следовало строжайшее наказание.
— Что же было дальше? — спросил Сергей.
— Я сказала карлику, когда он снова подошел ко мне после представления с глупыми восторгами, что ночью встречусь с ним, что наслышана о его искусстве любви… Лакрионов остался ночевать в мэрии, в своем кабинете, — я созвонилась с ним, поняла, что он не приедет домой до утра, взяла такси и поехала к цирку. При прощании карлик сказал, что подменит дежурного и будет ночевать в будке у циркового шатра. На звук подъехавшей машины вышел Ли Пычен…
Сергей отметил, что за все время рассказа Ольга впервые назвала карлика по имени.
Ольга вздохнула, опустила пистолет: устали руки. Сергей подумал, что теперь, рассказав большую часть своей истории, дочь Хэн Хана расслабится, уберет оружие и позволит им сесть, а дальше беседа пойдет нормально, без лишней нервозности. Но, посмотрев на фээсбэшников, она вновь направила оружие на агентов и хрипло продолжила:
— Он мне обрадовался, разулыбался, взял за руки и, разговаривая со мной по-вьетнамски, расточая восторги, увлек меня в будку. Усадил на топчан. Не переставая говорить комплименты и улыбаясь, Лу Пычен полностью разделся. Я была словно одурманена. Уложив меня, он совокуплялся со мной почти всю ночь — я совершенно обессилела и не сделала ничего из того, что велел ваш коллега. Я еле передвигала ноги, встав со злополучного топчана. Вернувшись домой, легла спать. Приехавшему Лакрионову сказала, что больна. Вечером я снова поехала к цирку, собираясь в этот раз выполнить приказ, так как цирк на другой день уезжал. Лу Пычен встретил меня с нескрываемой радостью, снова говорил комплименты, шептал на ухо нежности, касаясь меня своими тонкими пальчиками, раздеваясь между делом. Не помню как, но вскоре он сел на топчан, а я устроилась между его ног и стала ласкать его руками, губами, ртом. Это был какой-то бесконечный акт. Это продолжалось час, может, гораздо дольше часа. Мне кажется, что в конце концов я просто потеряла сознание. Когда очнулась, я была здесь, в городе. Я лежала в кровати, в гостиничном номере. Никого не было. Номер был какой-то совсем не обжитой. Меня просто принесли в обставленную комнату и бросили, но в ней до этого никто не жил… Это чувствуется… Я оделась и, не задавая вопросов дежурной, ушла в город…