– В таком случае я не буду тянуть. Скажите, кази, что полагается человеку за воровство?
– У тебя что-то украли? Ишака? – заинтересовался кази.
– О нет, разговор вовсе не обо мне. Но все-таки?
– За воровство – если оно, разумеется, будет доказано! – полагается наказание в виде отрубания кисти руки.
– Все слышали, что сказал мудрый кази? – обернулся Насреддин к дехканам. Те дружно кивнули.
– Так что же украдено и кто вор? – поторопил Шарифбек. – Прошу тебя, не тяни. Я еще не совсем оправился от прошлого удара судьбы.
– Еще немного терпения, кази. Сначала я бы хотел уточнить еще кое-что.
– Говори же!
– А какое наказание ждет того, с кем вор был в сговоре?
– Сговорщика ждет та же участь, что и самого вора. Если же имело место принуждение, но пособник вора все же мог отказаться – в этом случае его ждет наказание палками. Если же отказ мог стоить пособнику жизни, то никакой вины за ним нет.
– А должен ли вор возместить потери пострадавшей стороны?
– Разумеется! Что за глупый вопрос? От тебя – гав! – не сдержался Шарифбек, – я такого не ожидал.
– Благодарю, о кази. Введите преступников! – крикнул ходжа, оборачиваясь через плечо.
Четверо крепких мужчин ввели в дом трясущихся от страха Хасана и мельника. Едва они переступили через порог, как ноги их подкосились, и они бухнулись на колени.
– Что, что все это значит? – растерялся кази. – Послушай, ходжа, ты опять за свое, да? Сначала мулла, потом Зариф, теперь мираб со своим работником.
– Но их вина очевидна, о кази! Один вор, а другой его пособник. Прикажите сделать с ними то, что вы говорили ранее!
– В чем их вина? – устало выдохнул Шарифбек, чувствуя, как у него опять начинает кружиться голова.
– Они нагло обворовывали людей, прибирая самое дорогое, что у них осталось.
– Деньги? – распахнул глаза Шарифбек.
– Откуда у бедных людей деньги? Они воровали хлеб, которым несчастные дехкане должны были кормить свои семьи! Устроив на мельнице потайной выход для муки, они прибирали к рукам по полмешка из того, что ссыпалось в жернова.
– Доказательства?
– Можете отправить свидетелей на мельницу и убедиться в том лично.
– Ходжа, но ведь Хасан уважаемый человек. Зачем ему воровать? Может, он и не знал вовсе о потайном выходе, а виноват во всем мельник, – сделал Шарифбек слабую попытку снять вину со своего друга, но с пола вскочил мельник, трясясь от возбуждения и страха одновременно.
– Я не виноват! – выкрикнул он. – Это все Хасан-ако приказал сделать, это все он!
– Ой-е-о! – схватился за голову кази.
– Прикажите отрубить ему кисть, кази! – продолжал настаивать ходжа.