Элоиза не ответила.
— Хорошо! — сказал Бетгер. — Значит, условимся, что черновик первой части будет готов в понедельник, и я тогда зарезервирую место в газете на среду. — Он кивнул собравшимся: — Я думаю, на этом закончим. Хорошего рабочего настроения, ребята!
Журналисты начали вставать и неторопливо выходить из переговорной.
Элоиза сидела на месте.
Когда они остались одни, Бетгер взглянул на нее, подняв брови:
— Нам о чем-то надо поговорить?
Элоиза встретилась с ним глазами.
— Я думаю, что не смогу написать такую серию статей.
Вертикальные морщинки на его лбу проступили четче.
— Почему?
— Потому что… — Она глубоко вздохнула и заерзала на стуле. — Я не хочу этого делать.
— Не хочешь?
— Нет.
Бетгер рассмеялся:
— Ты что, издеваешься?
— Нет, не издеваюсь.
Элоиза выдержала его взгляд, и между ними возникло непривычное напряжение. Выражение лица Бетгера было трудно разгадать, его лицо словно застыло, улыбка исчезла. Он провел языком по губам и развел руками.
— Что происходит?
— Происходит то, что я тебе рассказываю, что нашла историю, а ты ее разворачиваешь. — Она покачала головой. — Раньше ты бы никогда этого не сделал.
— Но мы уже договорились, что ты напишешь о Патронажной службе, поэтому…
— И что меня больше всего изумляет, так это то, что тебе даже не интересно, о чем я пытаюсь рассказать.
— Ладно, давай! — Он прислонился к стене и скрестил руки на груди. — Что ты хочешь рассказать? Я слушаю!
Элоиза подробно пересказала то, что сказал Ян Фишхоф, и рассказала о звонке Шефера по поводу Тома Мазорека.
Бетгер пожал плечами.
— И?
— Мадс Орек, Мазорек, — сказала Элоиза. — Какова вероятность, что Фишхоф имеет в виду кого-то другого, а не его, Тома Мазорека? Они из одного и того же маленького городка — это должен быть он. Думаю, в этом стоит разобраться.
— Да, полиции, может быть. Но где здесь журналистский интерес?
— Ян Фишхоф сказал, что боится возмездия из-за него, Мазорека, так что, если он каким-то образом был причастен к его смерти, то…
— То наши читатели будут к этому совершенно равнодушны. Это дело полиции, и тому прошло уже больше двадцати лет.
Элоиза вздернула подбородок и прищурилась.
— Куда подевался автор расследований Могенс Бетгер?
— Блин, о чем ты вообще говоришь? — Он с раздражением всплеснул руками. — Это дело, которым ты заинтересовалась лично. Оно не имеет никакого отношения к журналистской работе.
— Господи, ты начинаешь говорить как Миккельсен! — Элоиза кивнула в сторону кабинета главного редактора в дальнем конце здания.
— Да, это довольно забавно, когда на тебя ложится новая ответственность. Мы не можем потакать всем своим капризам, потому что есть бизнес, который надо поддерживать в рабочем состоянии. Мы здесь для того, чтобы продавать газеты, ты же это понимаешь?