Дверь капитанской каюты открылась, сначала заскочили странные дроиды, Белег раньше таких не видел, следом вошёл представитель службы безопасности с полностью затемнённым гермошлемом и оружием на изготовку.
— С возвращением, капитан! Приготовьтесь к проверке в медицинском центре.
В каюту вплыла специальная гравитележка. Белег послушно поднялся, лёг на мягкую поверхность, над ним сомкнулся прозрачный купол, автоматические захваты рук, ног и головы зафиксировали капитана, потолок дрогнул и поплыл, всё что он видел со своего места — это стремительно проносящиеся перекрытия, вот тележка выскочила из корабля, пролетела небольшое расстояние до карантинного блока для прибывших, трижды пшикнули отсекающие герметические двери индивидуального стерильного бокса, синтезированный голос искина предложил снять комбинезон и лечь в медкапсулу для полной диагностики.
***
В сознание Белег приходил медленно, какая-то неправильность царапнула его сознание.
— Анализ окружающей обстановки и отчёт за последние два часа, — привычно отдал распоряжение Белег, в ответ тишина. Точно, вот она причина, которая царапает его сознание, он не чувствует отклика от своей нейросети, это тоже самое, как если утром ты проснулся ни с того ни с сего в больничной палате, как ты тут оказался не знаешь и вообще ничего не помнишь из вчерашних событий, и не сразу понял, что двух ног у тебя уже нет.
Примерно так же себя чувствует тот, кто привык к постоянной работе нейросети и внезапно лишился этого удобного устройства в своей голове. Да что тут такое происходит, немного раздражённый Белег открыл глаза: приглушённый свет, и в боксе он находится не один. Первое, что Белег увидел — это полная звезда странных дроидов, явно боевого назначения, рассредоточена в помещении, по всем признакам принадлежащему службе безопасности и незнакомый аграф, одетый в полувоенный комбинезон неизвестной модели скромно сидит в уголочке, наблюдая за капитаном.
Белег быстро прокачал ситуацию, это явно какая-то операция службы безопасности, но какого, к Духам Пустоты харша, им потребовалось от обычного капитана дальней разведки, и зачем они отключили нейросеть, или включили её глушилку? Одни вопросы. Даже где-то в глубине души шевельнулось презрение, которое военные часто испытывают к особистам, те впрочем, платят им той же монетой. Так как он не чувствовал за собой никакой вины, в отличие от этих, только носящих форму, он не раз заглядывал в лицо смерти, боятся ему нечего. В молчанку играть тоже не стоит, он не подсудимый и не обвиняемый, всегда трудился на благо империи, если ему хотят задать вопросы — пусть задают, ему нечего скрывать, кроме сведений, представляющих коммерческую тайну.