Затруднение преодолевалось евангелистами по-разному. Христиане более позднего времени должны были объяснять, что Иисус с самого начала» или, по крайней мере, заблаговременно знал, что Иуда предаст его (Мф. 26.25; Ин. 6:64,71 и в других местах)*. Кроме того, Матфей ограничивает явление воскресшего одиннадцатью учениками (28:16), тогда как Лука объясняет включение Иуды в число двенадцати необходимостью ИСПОЛНИТЬ Писание (Деян. 1:16—20). В Мф. 26:15 акция Иуды согласуется с пророчеством Мф. 26:25 (цитируется Зах. 11:12), и реминисценция Псалма 40 в Мк. 14:18» вероятно, демонстрирует ту же тенденцию: факт «объясняется» цитированием Писания, но не придумывается на его основе. Вероятно также, что именно затруднение, связанное с предательством, побудило Л уху опустить слово «двенадцать » перед «престолами» в своем тексте, параллельном Мф. 19:28 («И сядете вы на престолах и будете судить двенадцать колен Израилевых», Лк. 22:30). Гогель считает это чтение, улучшающее мф, 19:28, сомнительным, и потому дающим повод возражать против использования слов о «двенадцати коленах» для подтверждения ранней традиции «двенадцати»*1, но естественнее приписать его редакторской работе Луки. Он и Матфей преодолевают затруднение, вызванное отступничеством Иуды, по-разному: Матфей приписывает Иисусу предвидение и ограничивает число тех, кто видел воскресение, Лука просто удаляет вредную часть одного речения, которая предполагает, что двенадцать по-прежнему находятся около Иисуса.
Таким образом, простейшее и самое правдоподобное объяснение предания о двенадцати и о Иуде заключается в том, что церковь столкнулась с двумя фактами: существованием двенадцати как группы (1 Кор. 15:5; Мф. 19:28) и предательством одного из них. Остальные упоминания об Иуде, включая отголосок Псалма 40 в Мк. 14:17—21, без труда объясняются попытками согласовать эти два факта и преодолеть затруднение, вызванное отступничеством Иуды. И если мы не должны думать, что приписывание Иоанну Крестителю подчиненной роли означает, что между Крестителем и Иисусом не было вообще никакой связи, то точно так же мы не должны думать, что богословское/библейское объяснение предательства Иуды означает, что никакого предательства одного из двенадцати не было 32.
Хотя я включил существование двенадцати в перечень (почти) неоспоримых фактов, свидетельствующих о Иисусе, его жизни и последствиях его деятельности, приходится признать, что это самый ненадежный элемент в перечне. До сих пор мы не касались того обстоятельства, которое порождает больше всего сомнений в призвании двенадцати Иисусом: списки имен не идентичны (Мф. 10:2—4; Мк. 3:16—19; Лк. 6:14—16, Деян. 1:13) 33. Немедленно возникает вопрос, действительно ли это были двенадцать опознаваемых особенных учеников? Однако сразу же надо заметить, что незначительные вариации в списках нельзя объяснить просто тем, что они были созданы позднее. Зачем было церкви выдумывать число «двенадцать» и затем составлять не согласующиеся списки? Расхождения (обратим внимание, что они появляются в конце списков) скорее указывают на тот факт, что концепция двенадцати закрепилась тверже, чем память о том, кто именно это был. Как указывают Гастон и Мейе, расхождение в именах некоторых наименее значительных фигур говорит скорее за, чем против существования группы, числом двенадцать, во время миссии Иисуса 34.