Что я чувствовала? Сожаление, горе, потерю. Еще надежду и облегчение. Были и другие эмоции, которым я не могла придумать название, но я чувствовала их горечь всем нутром. Вместо слов я ответила Саре потоком слез.
Она обняла меня своими сильными руками и позволила рыдать у нее на плече. Она была крепкой и бесстрашной.
Когда Бет наконец налила чай в чашки, мы все шмыгали носами.
Мы пили чай и ели кекс, а я смотрела, как крошка застряла у Сары в уголке рта. Я заметила, как внимательно она слушает все, что говорит Бет. Она не перебивала ее, но не всегда соглашалась с ее мнением. Я прислушалась к звукам ее голоса и вспомнила, как звонко она смеется. Может быть, она еще и петь умеет.
Раньше я старалась не думать о том, что случится, когда беременность закончится. Я не задавала вопросов, а сестры говорили намеками. Они уже давно все спланировали?
Скорее всего, да.
А по-другому нельзя?
Наверное, нельзя.
Я ждала девочку. Я просто знала это. И я уже начала ее любить.
— Эсме, — окликнула меня Бет.
Женщины ждали от меня ответа на вопрос, который я прослушала.
— Эсме, можно мне снова приехать в гости? — спросила Сара.
Я посмотрела на Дитте. Когда закончу редактировать ее книгу, я вернусь в Оксфорд и продолжу работать в Скриптории. Так сказала Дитте, и я согласилась.
Вне всяких сомнений, существовало слово, которое могло бы описать, что я тогда чувствовала, но, проработав столько лет в Скриптории, я не могла вспомнить ни одного.
Я ответила Саре кивком головы.
* * *
Стояла теплая погода, а я стала неповоротливой. Дитте была довольна исследованиями, которые я провела, и настаивала, чтобы я целыми днями лежала на кушетке и вносила правки в ее рукопись. По вторникам на чай приезжала Сара, а я тихо сидела и наблюдала за ней. Каждый раз я находила в ней новые достоинства, но чаепития давались мне нелегко, поэтому отношение к Саре осталось двойственным. Так много нужно было сказать друг другу, но суета с чаем и кексом «Мадера» серьезно мешала.
Однажды во вторник я вплыла в гостиную и застала Сару в шляпе и водительских перчатках.
— Я думала пригласить тебя на прогулку, — сказала она.
Почувствовав неожиданное облегчение, я сделала глубокий вдох, словно уже выбралась на свежий воздух.
— Мы поедем вдвоем, — уточнила Сара и посмотрела на сестер, а те дружно закивали в ответ.
Было непривычно, когда Сара открыла дверь «даймлера» и помогла мне устроиться на пассажирском кресле. Я редко ездила в личных автомобилях и никогда — с женщиной за рулем. У Сары были маленькие ноги и маленькие руки, и ей приходилось двигаться всем телом, чтобы вести машину. Она наклонялась вперед, чтобы переключить передачу, и назад, чтобы нажать на педаль. Со стороны все выглядело так, как будто ее руками и ногами управлял кукловод. Я закашляла, чтобы не засмеяться.