* * *
— Сара Брукс придет сегодня на чай, — сказала Дитте, когда мы обедали. Обычно о визите гостей она предупреждала меня за день.
— Я пойду на прогулку в парк Виктории. Сегодня прекрасный день.
Дитте взглянула на сестру, потом на меня.
— Вообще-то мы хотели, чтобы ты осталась.
Я посмотрела на свой живот, теперь уже большой и заметный, потом — вопросительно на Дитте.
— Они хорошие люди, — сказала она.
Сначала я не поняла. Я ни с кем не общалась, кроме сестер. Только в апреле папа приезжал на мой двадцать пятый день рождения. Теперь был почти июнь, и я стала огромной.
Бет поднялась из-за стола и налила себе кофе.
— Они не могут сами родить ребенка, Эсме, — сказала она. — Но они будут хорошими родителями для твоего.
Ее слова дошли до меня, когда Дитте потянулась через стол и взяла меня за руку. Я не оттолкнула ее, но и не смогла ответить на ее нежное рукопожатие. Я задыхалась и не могла говорить из-за пустоты, которая образовалась в моей груди. И виной тому была не одышка. Я прекрасно понимала, что чувствую, но передать это словами не могла.
Я видела, как Бет повернулась от плиты с кофейником в руках. Ее лицо искажала нелепая улыбка, которую она старалась удержать. Что же она такого увидела, отчего изменилось ее лицо и задрожали руки? Кофе пролился на пол, но она даже не шевельнулась, чтобы вытереть его. Бет смотрела на сестру. Я никогда раньше не видела ее такой растерянной.
* * *
Я не могла решить, что надеть, хотя выбор у меня был невелик. Когда я последний раз видела Сару, я считала, что мой живот хорошо спрятан. Теперь я задумалась о том, знала ли она все это время. Такие мысли вызвали во мне досаду и раздражение. Я надела платье, которое подчеркивало грудь и слишком плотно обтягивало талию, затем встала перед зеркалом. В отражении было что-то неприличное и прекрасное одновременно. Я провела обожженными пальцами по изгибу груди, по округлости живота. Ребенок зашевелился, и ткань платья пошла волнами.
Я переоделась в блузку и юбку, которые взяла у Дитте, а сверху накинула домашний халат.
Когда я вошла в гостиную, Сара поднялась. Сестры хотели, чтобы послеобеденное время прошло как можно спокойнее, поэтому оставались на своих местах и произносили вежливые фразы, которые звучали натянуто и слишком беспечно. «А вот и ты». «Не желаешь ли чаю, Эсме?» «Мы только что говорили, какая чудесная сегодня погода». «Кусочек "Мадеры", Сара?»
Не обращая на них внимания, Сара подошла ко мне и взяла меня за руки.
— Эсме, если ты не хочешь, чтобы это произошло, я тебя пойму. Тебе будет сложнее, чем кому-либо еще. Подумай хорошо. Ты должна быть уверена в своем решении.