Я думаю, что ты устроилась в комнате у Лиззи, поэтому с поезда я поеду сразу же в Саннисайд.
С любовью,
Дитте
* * *
Как и обещала, Дитте увела меня от всех доброжелателей. Мы ни с кем не попрощались, просто вышли в сад, обогнули Скрипторий и пошли по Банбери-роуд. На улице Сент-Маргарет я обнаружила, что Гарет идет рядом — просто в нескольких шагах позади нас. До Касл-Милл мы все шли молча.
— Гарри гулял здесь каждый субботний вечер. Представляешь, Гарет? — сказала Дитте, и он подошел ко мне поближе. — Он приходил сюда обсудить с Лили то, что случилось за неделю. Ты знала об этом, Эсме?
Нет, я не знала.
— Я сказала «обсудить», но на самом деле он размышлял. Он гулял по этой тропинке с мыслями, полными забот, а когда подходил к мосту, все его тревоги исчезали. Он рассказывал мне, что на все смотрел с точки зрения Лили.
Дитте взглянула на меня, пытаясь понять, стоит ли ей продолжать. Я на это надеялась, но промолчала.
— Конечно, ты была основной темой их разговора, но я была удивлена, узнав, что он советовался с Лили по любым вопросам. Он спрашивал у нее, что надеть на то или иное мероприятие, что купить — баранину или говядину — на воскресный обед. Это случалось в тех редких случаях, когда он собирался приготовить жаркое по всем правилам.
Мои губы дрогнули в улыбке, когда я вспомнила нашу говядину, сырую или подгоревшую, и наши воскресные прогулки по Иерихону.
— Так и было, — сказала Дитте, сжимая мне руку.
История Дитте стала настоящим подарком. Когда я ее слушала, мои воспоминания о папе оживали, как будто художник наносил на полотно свои последние штрихи, чтобы создать впечатление утреннего света. Даже образ Лили, всегда размытый, вдруг стал ярче.
— Здесь, — сказала Дитте, когда мы подошли к мосту. — Вот их место.
Я столько раз проходила под этим мостом, но сегодня он выглядел совсем по-другому. Гарет взял меня за руку и подвел к скамье на обочине дорожки. Он сел достаточно близко и, возможно, чувствовал мою дрожь.
Я думала о том, что все получилось не так, как должно быть. Но о ком были мои мысли — о папе или о Гарете? Гарет никогда раньше не держал меня за руку, а папа будет со мной всегда.
Пока мы сидели, ручей почти не двигался под мостом, но на воде то и дело появлялась рябь. Я представляла, как папа сидит здесь и отпускает свои мысли в свободное плаванье.
— Кто-то оставил цветы, — сказал Гарет.
Мы с Дитте посмотрели в ту сторону, куда он показывал, и я увидела букет, возложенный к арке моста. Цветы уже потеряли свежесть, но не завяли. У двух или трех бутонов сохранились цвет и форма.