Гарет сжал мою руку, и я умоляла его так тихо, как могла, чтобы он отпустил меня.
— Возвращайся назад вместе с Лиззи, когда все закончится, — сказала я. — Я буду ждать вас в Саннисайде.
Дом Мюрреев встретил меня пугающей тишиной. От него остались только каменные стены, а душа и сердце переместились на кладбище. Впервые в жизни Скрипторий казался мне развалиной — старый железный сарай, недостойный своего предназначения.
Я открыла дверь кухни. Запах хлеба, испеченного утром, потяжелел от дневной жары и заставил меня отшатнуться обратно.
Взлетев по лестнице на второй этаж, я вытащила сундук из-под кровати Лиззи. Его тяжесть была соразмерна его возрасту. Подарок Гарета был в упаковке, и сверху лежала горстка новых листочков. «Ими только и остается, что подтереться, — подумала я. — Никому не нужны, кроме меня».
Я потянула за ленту, и бумага снова соскользнула вниз. «Женские слова и их значения». Такой же прилив радости, только на этот раз с осадком грусти. И страха. Я повнимательнее рассмотрела подарок, перелистав каждую страницу. Я хотела найти то, что может заменить его расческу, его шинель и сборник стихов. Только это были напрасные надежды. Уже ничего не могло изменить будущее. За последними словами начинались белые пустые страницы.
А потом на внутренней стороне задней обложки я прочитала:
Этот словарь напечатан шрифтом «Баскервиль». Для столь важной и значимой книги он был выбран за ясность и красоту.
Гарет Оуэн
Наборщик, печатник, переплетчик
Я спустилась по лестнице и выбежала в сад. Дверь открылась, и Скрипторий поглотил меня. Нужные слова были уже напечатаны, но я хотела выбрать их значения сама.
Я обыскала ячейки и нашла сначала одно слово, потом — второе. На чистом листочке я написала:
ЛЮБОВЬ
Страстная привязанность.
На другой стороне я добавила:
ВЕЧНАЯ
Неугасаемая, бесконечная, бессмертная.
Вернувшись в комнату Лиззи, я положила листок между стихами Руперта Брука.
— Она наверху, — услышала я с кухни голос Лиззи. — Готова поспорить, что сундук открыт, а кровать и пол завалены листочками.
На лестнице послышались тяжелые шаги Гарета.
— Ах, Руперт Брук, — сказал он, увидев сборник в моей руке.
— Ты оставил его у кровати.
Он положил книгу в нагрудный карман, даже не взглянув на нее.
— Нашла то, что искала? — спросил Гарет, кивнув на сундук.
На кровати все еще лежал его подарок, открытый на последней странице. Я крепко прижала его к груди.
— Ты знал, что я соглашусь?
— Я чувствовал, что ты меня любишь так же, как я тебя, но у меня не было уверенности, что ты скажешь мне «да», — сказал Гарет, обнимая меня. Потом он посадил меня на кровать Лиззи и сел на колени у моих ног. Мой словарь лежал у меня на коленях. — Я на каждой его странице, Эс, вместе с тобой. Это мы. И мы останемся здесь навечно, даже когда нас уже не будет.