Я польщена, что ты считаешь меня способной научить тебя всему, что нужно, и настолько очарована твоим желанием жить вместе с нами, что часами обсуждала это с Бет. Вместе мы смогли бы дать тебе хорошие знания по истории, литературе и политике. Мы могли бы продолжить обучать тебя французскому и немецкому, но в естественных науках и математике мы не сильны. К тому же на твое обучение потребуется много времени, а у нас его просто нет.
Ты напоминаешь мне, что я обещала всегда быть на твоей стороне, но боюсь, что в вопросах твоего обучения я не смогу сдержать свое слово. Отказывая тебе в просьбе, я встаю на сторону взрослой Эсме. Надеюсь, однажды ты со мной согласишься.
Я написала миссис Баллард письмо с просьбой испечь тебе имбирно-ореховое печенье. Надеюсь, оно скрасит долгий путь возвращения в школу и будет радовать тебя в начале нового учебного семестра.
Пожалуйста, напиши мне, когда вернешься в школу. Читать отчеты о твоих учебных буднях — одно удовольствие.
С любовью,
твоя Дитте
* * *
Я сидела на краю кровати и смотрела на свой школьный ранец. Я до последнего была уверена, что он поедет вместе со мной в Бат к Дитте и ее сестре. С любовью, твоя Дитте. Перечитав письмо тети, я швырнула его на пол и растоптала.
Во время ужина мы с папой молчали. Вряд ли Дитте удосужилась обсудить с ним мою просьбу.
— Эсси, завтра тебе рано вставать, — сказал он, унося тарелки на кухню.
Я пожелала ему доброй ночи и пошла наверх.
Комната папы почти утонула во мраке, но, раздвинув шторы, я впустила последние отблески уходящего дня.
— Сезам, откройся! — шепнула я дверцам шкафа, вспоминая о прошлом.
Просунув руку между платьев Лили, я достала полированный ящик. Судя по запаху, его недавно натирали воском. Я подняла крышку и провела обожженными пальцами по письмам, как по струнам арфы. Мне хотелось, чтобы Лили заговорила, чтобы подсказала слова, которые помогут убедить папу оставить меня дома. Но она молчала.
Струны были расстроены. Письма в конце ряда звучали не в лад: белые и синие конверты сменились дешевыми светло-коричневыми из Колдшилса. Я взяла самый последний и придвинулась к окну прочитать то, что написала сама.
В памяти сохранилось каждое слово. Разве могло быть иначе? Я переписывала их снова и снова. В письма попали не те слова, которые я выбрала. Мои слова были разорваны. «Ты только расстроишь отца», — сказала мисс Маккиннон и надиктовала что-то более подходящее. «Заново! — говорила она, разрывая на кусочки только что исписанные страницы. — И аккуратнее, не то он будет думать, что ты не стараешься и ничему не учишься».