— Проходи скорей, чайник закипел. — Она протянула мне руку, а я в спешке сняла обувь и направилась за ней.
В глаза ударил яркий свет, и, немного прищурившись, я прошла к стулу.
Она очень любила старинный стиль, и поэтому вся её квартира была в бело-коричневых тонах. Кухонная гарнитура шла по стене, некоторые шкафчики переливались из коричневого цвета в бежевый, а ручки круглой формы были черного цвета. Посмотрев на кипевший чайник, бабушка быстрым движением руки повернула конфорку и огонь потух.
Прислонившись к одному из шкафчиков, она сложила руки за спиной и, улыбаясь, покосилась на меня. Я немного напряглась от такого пристального взгляда и, поправив кобуру, посмотрела на стол, на котором стояла тарелка с имбирным печеньем и две кружки с чайными пакетиками.
— Что у тебя случилось? Ты зашла такая счастливая! — Она смотрела на меня своими голубыми глазами, такими же, как у отца. Он был очень похож на нее и некая грусть прокатилась по сердцу, немного прищурившись, я потянулась за печеньем.
— С чего ты взяла, что у меня что-то случилось?
— Кара, я тебя умоляю, когда ты приходишь с работы, то единственная эмоция, которая красуется на твоем личике, так это ненависть ко всему миру! — Она засмеялась и, надев перчатку, разлила кипяток на две кружки.
Я закатила глаза и цокнула.
— И к тому же, я видела Audi на котором ты приехала, а единственный парень, который владеет такой машиной и которого я знаю, это — Александр Громов. — Улыбнувшись, я притянула к себе горячий напиток. — Колись, девочка моя! — Потребовала бабушка, а я не могла противиться ей.
— Ладно-ладно, — бабушка села напротив меня и придвинула к себе кружку. Сделав маленький глоток, я улыбнулась, наблюдая за тем, как внимательно она смотрела на меня. — Завтра я и Алекс пойдем гулять, всё! — Я приподняла руки, будто бы сдаваясь, а она со звуком поставила кружку и широко улыбнулась.
— Что?
— То есть… у вас…завтра…свидание?! — Она поднялась со стула и крепко обняла меня. Я чувствовала то, как её грудь трепетно дрожала, и сквозь улыбку она заявила:
— Побыстрее бы ваших детишек понянчить!
— Ба! — Резко вздрогнула я от одного упоминания о детях. Она села на свое место и громко засмеялась.
Я встала с места и поцеловала её в горячую щеку.
— Ну все же, кто-то же должен лишить тебя…
— Прошу, перестань! — Прошептала я, смущаясь и краснея. Ненавижу «настолько» откровенные разговоры.
— Люблю тебя. — Проговорили мы одновременно, когда я подошла к ней, и нежно положила руку на плечо.
— Но всё же! — Добавила бабушка. — Я думаю, что у вас будут очень красивые дети.