– Если видел одного крокодила, значит, видел их всех, – лаконично ответил пилот.
– Все наши пассажиры на местах?
– Как селедки в бочке.
– Компьютеры запрограммированы для входа в атмосферу?
– Все запущено и тикает.
Юргенс окинул взглядом три телевизионных экрана на главной панели. На первом отображалось состояние всех механических систем, а остальные два высвечивали информацию об управлении траекторией. Также там находился контроль направления движения. Вместе с Буркхартом они просмотрели инструкции по уходу с орбиты и порядок процедуры вхождения в атмосферу.
– Хьюстон, мы ждем вашей команды.
– Хорошо, Дон, – ответил наземный центр управления. – Вам разрешается сойти с орбиты.
– С глаз долой, из сердца вон, – сказал Юргенс. – Так, значит?
– Вас не понял, повторите.
– Когда я покинул Землю, меня звали Дэйв.
– Извините, Дэйв.
– Кто на линии? – спросил Юргенс, не в силах сдержать любопытство.
– Мерв Фоли. Вы не узнаете меня по тому, как звучно я произношу гласные?
– После всех наших веселых бесед вы даже не помните моего имени. Как вам не стыдно!
– Просто оговорился, – произнес знакомый голос Фоли. – Но нам лучше прервать нашу светскую беседу и вернуться к процедуре полета.
– Как скажете, Хьюстон. – Юргенс быстро нажал на рычаг селектора внутренней связи: – Готовы отправиться домой?
– Мы все с нетерпением этого ждем, – ответил Штейнмец.
В спартанском жилом отсеке под летной палубой и кабиной экипажа на каждом футе свободного пространства располагались инженеры челнока и колонисты Джерси. Шестидесятифутовый грузовой отсек позади них на две трети был загружен блоками с записями данных, геологическими образцами, папками с результатами более тысячи медицинских и химических опытов – весь золотой кладезь научных открытий, сделанных колонистами, на полное изучение которого ученым понадобится не меньше двух десятилетий. Кроме того, в грузовом отсеке лежало тело доктора Курта Перри.
«Геттисберг» плыл по космическим просторам со скоростью более пятнадцати тысяч узлов в час. Небольшие двигатели малой тяги работали исправно, выталкивая космический корабль с орбиты и переворачивая его носом вверх, подставляя термоизолированное брюхо под трение при входе в атмосферу. Когда челнок пролетал над Австралией, два рулевых двигателя стали работать прерывисто, чтобы уменьшить орбитальную скорость в двадцать пять раз, до скорости звука. Тридцать минут спустя они вошли в атмосферу Земли невдалеке от Гавайских островов.
Едва плотность атмосферы возросла, пламя двигателей окрасило брюхо «Геттисберга» в яркий оранжевый цвет. Двигатели потеряли эффективность, воздушный руль для стабилизации и рули направления теперь держали корабль в земной атмосфере. Компьютеры управляли всем полетом. Юргенс и Буркхарт только следили за данными на экранах и за показателями состояния системы.