никаких онтологических оснований. То есть она может быть построена как угодно, при условии соблюдения определенных базовых синтаксических трансформаций. Попытка Бадью рассматривать математику, как будто она
является онтологией, свидетельствует, таким образом, о систематическом недопонимании ее характера. В знаменитой статье «Чем числа не могут быть», опубликованной в 1965 г., Пол Бенасерраф привел веские философские доводы о том, почему математика – не о множествах. И, что критически важно, ни о чем другом. Ее область могут составлять любые элементы, коль скоро они позволяют выстраивать числовые доказательства [Benacerraf, 1965].
Бадью решает эту проблему в характерной для него манере. В «Математике трансцендентального» он воспроизводит начала теории категорий, делая более или менее те же шаги, что вы найдете в учебнике. Но вместо какого бы то ни было объяснения он переходит от математики к матемам, вкрапляя между символами элементы бессмыслицы – так сказать, нонсемы. По всей видимости, у читателя должно сложиться впечатление, что все проблемы, которые могли быть поставлены теорией категорий, преодолены, и она благополучно пополнила философский арсенал Бадью. Например, он пишет:
Но реальна ли эта двойственность [истинного и ложного]? Мы должны быть настороже: в категориальной вселенной различие коварно, а тождественность неуловима. Истинное и ложное – это, в конце концов, две стрелы, два мономорфизма. Более того, эти простейшие мономорфизмы имеют общий источник (I) и цель (С). Могут ли они, эти две стрелы, не обозначать одно и то же действие? Тогда мы должны проявлять своего рода рациональный скептицизм, когда истинностные значения накладывают (как в учении Ницше) свою номинальную двойственность на выражающий тождество принцип власти [Badiou, 2014, p. 79].
Часами можно биться над смыслом таких пассажей, однако я убежден, что они непереводимы ни на какой другой язык. Потому что в них совмещаются идеи, которые никак между собой не связаны и вырваны из контекста, который только и придает им смысл. И именно в этом их смысл и заключается: как матемы Лакана и ризомы – вросшие ногти на ногах Делёза – они учат новому типу мышления, который гарантированно направляет обсуждение любого предмета в нужное русло независимо от того, проясняет его или нет.
Вполне возможно, конечно, что я просто не понял, к чему ведет Бадью в своих крипто-математических работах. Но все-таки некоторые особенности его стиля говорят о том, что в этих текстах содержится меньше, чем кажется на первый взгляд. Матемы здесь не для того, чтобы обеспечить что-то вроде неоспоримой поддержки со стороны математики, а для того, чтобы создать впечатление строгости там, где ее нет. Они призваны внушить доверие к предложениям вроде этого: «если мысль бытия не открывается никакой истине, поскольку истина показывается только с позиции алгоритмически неразрешимого дополнения, то все еще есть