, а не потому, что он соответствует другим аспектам правовой системы. Например, когда они вынуждены отменять договоры в интересах социального законодательства.
По моему мнению, настоящий ученый, которого всерьез занимает идея интерпретации, оторвался бы от своих любимых примеров и обратил внимание на концепцию иджтихада (ijtihād) в исламском праве. До триумфа ашаритов – представителей одного из основных направлений мусульманской теологии – в X в. н. э. и пагубной догмы о том, что «врата иджтихада закрыты», юристы четырех школ шариатского права пришли к согласию насчет того, что закон, регулирующий конкретный случай, должен быть получен путем интерпретации Корана и хадисов согласно определенным принципам. Опираясь на последние, решение приводили бы в соответствие с точными положениями, вложенными в уста Пророка. Ученые проделали значительную работу по определению того, как именно действовали ранние исламские юристы. Было бы интересно познакомиться с мнением Дворкина на этот счет или вообще прочитать у него что-нибудь еще, помимо бурных излияний либеральной пропаганды. Но напрасно вы будете искать подобное. В конечном счете так и остается неясным, что такое интерпретация и кто подразумевается под вездесущим местоимением первого лица множественного числа. Заканчивает Дворкин такими словами: «Вот, что такое закон для нас; для людей, которыми мы хотим быть, и для сообщества, к которому мы стремимся». На что напрашивается ответ: «Говори сам за себя».
В лице Гэлбрейта и Дворкина мы видим появление в США воинствующего либерального истеблишмента. Оба были выдающимися людьми, способными мыслить обстоятельно. Но оба с наскока подходили к серьезным исследовательским областям. И тот и другой поливали грязью идеи, унаследованные американским обществом, чтобы открыть путь к неповиновению. А между тем оба пользовались нескончаемыми благами, доступными всем тем, кто подрывал устоявшуюся культуру семьи, предпринимательства, Бога и флага. Но посмотрите внимательно на их аргументы. Вы обнаружите упрощения, пустые риторические фразы и презрение к противоположным взглядам. При всем своем уме они оставили реальные интеллектуальные проблемы ровно там, где их нашли.
Глава 4
Освобождение во Франции: Сартр и Фуко
В последнее десятилетие XIX в. делом Дрейфуса, когда еврейский офицер французской армии был отправлен в ссылку по сфабрикованному обвинению в государственной измене, был поставлен вопрос: что значит быть французом? Какого рода преданность необходима стране, вынужденной обороняться? Этот вопрос возник вследствие унижения Франции армией Бисмарка, пробудив патриотизм, который был, однако, запоздалым и едва сохранился к роковым событиям 1914 г.