Золя в своей знаменитой статье «Я обвиняю», опубликованной в ежедневной газете L’Aurore в 1898 г., показывал пальцем на французское правительство и политические классы, считая их виновными в антисемитизме. Патриотизм, по мнению писателя, не имеет ничего общего с расой: все зависит от гражданства. Статья Золя привела к обострению конфликта, касавшегося соотношения ортодоксального католицизма и статуса еврейского гражданина. В ней также поднимались вопросы о самой природе Франции и о преданности тех, на кого страна не смогла положиться в час нужды[38].
На протяжении всей книги «В поисках утраченного времени» Пруст снова и снова возвращается к делу Дрейфуса, как будто оно было единственным вмешательством из мира общественных событий во внутреннее царство утонченных чувств и руководившей им безудержной похоти. Пруст ассоциировал положение еврея – изгоя в высшем обществе с судьбой скрытого гомосексуалиста в католической культуре. Нигде дело Дрейфуса не подчеркивается сильнее, чем на страницах «Содома и Гоморры», посвященных гомосексуальному желанию. Страницах, тонко призывающих к терпимости по отношению к тем, чья внутренняя идентичность скрыта от остального общества, и кто поэтому осознанно живет на грани.
Пруст и Золя были городскими патриотами, ставившими гражданство выше религии и культуры. Среди дрейфусаров встречались и католические писатели, которые стремились к более укорененному, менее легалистскому патриотизму. Они связывали Францию с сельской местностью, крестьянским укладом жизни, традиционной экономикой и исконными формами католического благочестия. Хотя эти мыслители уже были искренними католиками, они хотели сильнее связать себя с этой территорией и сделать свою веру неотделимой от французской земли, подобно тому как англиканская вера стала неразрывно связанной с английским пейзажем благодаря викторианским писателям и поэтам. Жанна д’Арк, дева-воительница, чья прекрасная история на три с половиной века опередила революцию, олицетворяла новую форму патриотизма. Отныне он состоял в том, чтобы посвятить свою жизнь земле и народу, а также снова заявить о своей приверженности христианству.
Ведущей фигурой движения был Шарль Пеги, основатель и редактор знаменитого литературного журнала Cahiers de la Quinzaine, в котором были опубликованы многие из наиболее важных произведений французской литературы первого десятилетия XX в., в том числе «Жан-Кристоф» Ромена Роллана и работы Анатоля Франса и Жюльена Бенда. В 1911 г., за три года до смерти Пеги в бою в 1914 г., появилась его «Мистерия о милосердии Жанны д’Арк». Во многом именно благодаря влиянию и агитации Пеги Жанна д’Арк была канонизирована Римской католической церковью в 1920 г. Осуществленный этим мыслителем синтез католицизма и патриотизма сильно повлиял на философа Жака Маритена и его жену Раису. И после 1918 г., когда французы пытались прийти в себя после бессмысленной резни Первой мировой войны, вокруг супругов Маритен образовалась имевшая немалый авторитет группа писателей и мыслителей