Глория замялась в замешательстве. Прямые откровенные взгляды были ей не в новинку, но с такой почти детской простотой, как у техасца, она никогда не сталкивалась. Он обратился к ней так, словно вовсе не слышал того, что она только что проговорила.
— Позвольте, я куплю вам выпить. Где мы сможем присесть?
— Нет. Сначала мне нужно пойти переодеться… И еще, хочу сказать тебе спасибо за то, что удержал меня от убийства Кончиты. Она шлюха, но я не хочу, чтобы у меня на руках была её кровь.
— Все в порядке.
Глория внезапно обнаружила, что ей трудно разговаривать с этим новым помощником шерифа, и не могла понять, почему ей хочется продолжить этот разговор.
— Мак Наб как-то арестовал меня, — брякнула она невпопад, а глаза её расширились, словно девушка вспомнила о несправедливости. — Он сказал какую-то гадость, и я ему залепила пощечину. Он собирался отправить меня в тюрьму за сопротивление представителю закона! Миддлтон приказал ему меня отпустить.
— Мак Наб — дурак, — медленно проговорил Коркоран.
— Именно. У него неприятный нрав, и он… Что это?
На улице раздались беспорядочные выстрелы. А потом кто-то радостно закричал.
— Какой-то придурок палит в салуне, — пробормотала девушка и наградила своего компаньона странным взглядом, словно пьяная пальба в воздух была чем-то необычным для этого дикого шахтерского лагеря.
— Миддлтон сказал, что это нарушение закона, — проворчал Коркоран, отворачиваясь.
— Подождите! — неожиданно воскликнула она, попытавшись схватить стрелка за руку. Но тот уже выскользнул на улицу, а Глории пришлось остановиться: на плечо её легла чья-то рука. Повернувшись, она побледнела, увидев точеное лицо Туза Брента. Игрок почти бережно удерживал девушку на месте, но в этом жесте чувствовалась уверенность и угроза. Вздрогнув, Глория замерла, словно окаменела, а Коркоран, не подозревавший, какая драма разворачивается у него за спиной, исчез на улице и растворился среди ночных теней.
Шум шел из салуна «Вождь черноногих», расположенного чуть дальше по улице на той же стороне, что и «Золотая подвязка». Несколько широких шагов, и Коркоран оказался у дверей этого заведения. Но он не стал спешить. Он остановился и обвел ледяным взглядом зал. В центре салуна, расставив для надежности ноги и покачиваясь, стоял и палил в потолок в опасной близости от большой укрепленной на крюке масляной лампы пьяный мужчина в грязной одежде. В салуне, а точнее прямо у барной стойки, было полным полно бородатых, небрежно одетых посетителей, так что невозможно было сказать, кто тут собрался: бандиты или честные старатели.