Войдя, Коркоран вроде бы вовсе не обратил внимания на стрелявшего, хотя направился прямо к нему. Со стороны могло показаться, что техасец вообще никого и ничего не замечает. На самом деле, краешком глаза внимательно он наблюдал за людьми у барной стойки. Двинувшись от двери через зал, он постарался выглядеть как человек, который собирается найти себе местечко и отдохнуть, а не как стрелок, готовый пристрелить любого нарушителя закона. Он увидел, как руки троих, из тех что застыли у стойки, потянулись к пистолетам.
И тогда Коркоран, полностью игнорируя происходившее у барной стойки, шагнул к человеку в центре комнаты, а его пистолет, словно обретя собственную жизнь, сам прыгнул ему в руку, нацелившись на лампу под потолком. Это движение техасца было молниеносным. А потом он резко развернулся. Он еще не закончил движения, а его пистолет уже выпалил.
Человек, который устроился ровно посредине стойки, умер с пистолетом, направленным в потолок, так ни разу и не выстрелив. Другой застыл, широко открыв рот. Его револьвер, зацепившийся защитной скобкой курка, перевернулся дулом вверх и покачивался на согнутом указательном пальце. Пуля пробила этому удальцу голову. Третий успел пальнуть, послав пулю невесть куда, а потом, дергаясь, повалился на пол.
Все действо заняло лишь мгновение. Наблюдатели, столпившиеся у стойки, так и не поняли, что случилось. Вроде Коркаран двигался к дебоширу, стоявшему в центре зала, а потом громыхнули револьверы, и три человека повалились на пол мертвее мертвого.
На мгновение наступила немая сцена. Коркоран чуть присел, и его револьверы нацелились на ошеломленных мужчин у бара. Клочья синего дыма из дул обоих кольтов затянули залу. Глядя сквозь них на стрелка, можно было подумать, что лицо его вырезано из гранита. Только глаза сверкали.
Дрожа, двигаясь словно куклы-марионетки, мужчины у стойки подняли руки, отведя их подальше от талии. Смерть застыла на согнутых пальцах стрелка, застывших на курках револьверов. Тут человек, что изображал пьяного, метнулся было к двери.
Извернувшись с кошачьей грацией, Коркоран врезал дулом одного из револьверов ему по голове, и пытавшийся убежать пьяница растянулся на полу в луже крови.
Но раньше, чем кто-то из стоявших у стойки шевельнулся, техасец вновь повернулся к ним лицом. Он даже не взглянул на человека, которого повалил на пол.
— Ну, амигос! — голос помощника шерифа звучал мягко, но в нем явственно слышалась жажда смерти. — Продолжим игры? Разве у этих хомбрес нет друзей?
Видимо, в этом салуне друзей у убитых не было. Никто не вышел вперед, решившись на смертельную игру.