— …Мак Брид обвинил Брента в том, что тот играет краплеными картами, и предложил доказать это… Брент сказал, что пристрелит щенка и вытащил револьвер. А он возьми, да и дай осечку… Я слышал, как курок щелкнул. Пока Туз крутил барабан, Мак Брид его продырявил…
Люди охотно, можно сказать, с воодушевлением, расступались перед Коркораном:
— Стив! Ты посмотри, что делается! Похоже, Мак Брид встал на тропу войны!
Наконец, техасец вошел в игорный зал, оставив весь этот шум за его дверями. «Король бриллиантов», обычно заполненный в этот час посетителями, казался пустым, если не считать убитого игрока, лежавшего на полу с дырой в груди, как раз там, где сердце, и убийцы, который, сгорбившись, застыл возле барной стойки с дымящимся револьвером в руке.
Губы Мак Брида кривились, из груди вырывался то ли всхлип, то ли рычание; выглядел он, словно загнанный волк.
— Уходи, Коркоран, — предупредил старатель. — Против тебя я ничего не имею, но не дам тебе пристрелить меня, как овцу.
— Кто сказал, что я собираюсь убить тебя? — равнодушно поинтересовался Коркоран.
— Знаю, ты не станешь. Но у Брента много друзей. Они никогда не простят мне это убийство. Уверен, Брент был одним из стервятников. Теперь они всей стаей станут охотиться на меня. Но если они попытаются напасть, я стану защищаться.
— Никто тебя не обидит, — спокойно проговорил Коркоран. — Ты лучше отдай мне свой револьвер, да пойдем. Я арестую тебя, но это ничего не значит, и голову себе не ломай. Как только старатели соберутся, тебя будут судить — и оправдают. Скажем: простой случай самообороны. Думаю, ни один честный человек не станет защищать Туза Брента.
— Но если я отдам свой пистолет и пойду в тюрьму, они схватят меня по дороге и линчуют, — поколебавшись, возразил МакБрид.
— Даю слово: ты будешь в безопасности, пока находишься под арестом, — ответил Коркоран.
— Этого мне достаточно. — Мак Брид явно приободрился и решительно протянул стрелку свой пистолет.
Коркоран взял его и засунул за пояс.
— Это чертовская глупость — забирать у честного человека его оружие, — проворчал он. — Но Миддлтон требует, чтобы все исполнялось в соответствии с буквой закона. Хотел бы я знать, кто придумал такую дурацкую букву!.. Дай слово, что не станешь пытаться удрать до суда, и я не стану тебя запирать.
— Я лучше отправлюсь в тюрьму, — ответил Мак Брид. — Я не убегу. Но я буду чувствовать себя под замком в большей безопасности, чем гуляя на свободе, где любой из дружков Туза сможет выстрелить мне в спину. После того как меня оправдают по закону, они не посмеют меня линчевать.