В просветах между приоткрытыми дверями и за окнами виднелись бледные лица клерков, поваров, барменов, девушек из танцевальных залов и прочих людей сервильных профессий; все они осторожно наблюдали за катящейся мимо ревущей толпой.
Коркоран — лично или по описанию — знал многих из тех, кто несся сейчас к тюрьме: бродяги, прожигатели жизни, шулера, воры, бездельники. Одни, насколько ему было известно, входили в банду стервятников, другие были просто подонками, готовыми на любое грязное дело, не требующее от них ни мужества, ни сообразительности — таких много собирается в старательских городках.
Спешившись, Коркоран пробрался между деревьями, образовавшими за тюрьмой густую тенистую рощу, и услышал как Мак Наб перепирается с толпой:
— Чего вам надо?
— Нам надо разобраться с задержанным! — закричал заводила. — Мы собираемся свершить правосудие. Требуем, чтобы ты выдал заключенного шахтерскому суду, как того требует обычай.
— Откуда мне знать, что вы представители народа? — ответил Мак Наб.
— А теперь тут есть только мы! — выкрикнул кто-то под одобрительное ржание окружающих.
— Нам властями предоставлено право… — начал было разглагольствовать вожак, а потом внезапно выкрикнул: — Хватай его, ребята!
Послышался шум короткой схватки, яростные ругательства Мак Наба и торжествующий голос заводилы:
— Отпустите его, но оружие не отдавайте. Мак Наб, ты должен знать, что лучше не противиться правому делу, ты же представитель законности и порядка!
Снова взрыв издевательского смеха и выкрик Мак Наба:
— Ладно, начинайте свой суд, но вы делаете это против моей воли и против закона! Я не верю, что вы представительное собрание.
— Все нормально, — возразил вожак. Затем в его голосе послышались предвкушение скорой расправы и даже жажда крови: — Ну, Дэйли, давай ключи и выводи заключенного.
Толпа подалась к дверям тюрьмы, и в этот момент Коркоран выскользнул из-за угла дома и единым движением запрыгнул на низкое крыльцо. Оказавшиеся поблизости линчеватели пораскрывали рты и отшатнулись. Следовавшие за ними люди остановились и подались назад, толкая пятками напиравших сзади. Людская волна отхлынула, оставив на пятачке перед тюрьмой двоих: сникшего и словно уменьшившегося в росте Мак Наба, взъерошенного и обезоруженного, и выпятившего огромный живот волосатого гиганта, за широкий пояс которого был заткнут целый арсенал. В одной руке предводитель линчевателей держал веревочную петлю. Он свирепо уставился на неожиданно возникшее перед его носом препятствие в виде представителя закона, Коркорана, и его утонувшие в бороде мясистые губы раздвинулись в медвежьем оскале. На пару минут воцарилась абсолютная тишина. Техасец, не обращая внимания на бледное с синевой лицо Мак Брида, выглядывавшего сквозь зарешеченную дверь за его спиной, стоял, слегка наклонив голову, и смотрел на толпу, переводя взгляд с одной физиономии на другую — собранная, неподвижная фигура, зловещая в своей непредсказуемости.